годы разлуки ее ревнивая натура никуда не исчезла. Ей было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать.

Взгляд Рэндалла посуровел.

– Аврора. – Он склонился так, что она сумела разглядеть голубоватые крапинки в его прозрачно-серых глазах. – Даже когда я не помнил собственного имени, ты каждую ночь приходила ко мне во снах. Каждую ночь мучила меня ослепляющей красотой, упоительной нежностью, жадной страстью… Ты въелась мне под кожу, пленила сердце, и я даже думать не мог ни о ком, кроме тебя. Я мог бы забыться в объятиях любой девушки, но не хотел. Знал, что где-то меня ждет моя душа, и хранил ей верность. Знал, что в ином случае предам самого себя.

На глаза Авроры навернулись слезы.

– Я люблю тебя, Рэй. – Она обняла его, запустив пальцы в волосы и взъерошивая их.

– А я тебя. – Рэндалл лукаво улыбнулся. – И больше не ревнуй.

– Постараюсь, но ничего не могу обещать.

Аврора уже собиралась поцеловать его, но ее прервал тихий стук в дверь.

Они оба встрепенулись. Их не должны были видеть вместе, особенно в спальне… Особенно обнаженными.

– Иди в умывальню! – шепотом скомандовала Аврора, готовая расплакаться от несправедливости ситуации. Ей претила мысль, что они должны прятаться, словно преступники. Рэндалл был, есть и всегда будет ее единственным мужем, частичкой ее души.

Рэндалл стиснул челюсть до скрежета в зубах и, подобрав с пола штаны, скрылся за дверью умывальной комнаты. Ему тоже было тяжело от сложившихся обстоятельств.

Аврора быстро накинула халат на голое тело и поплотнее запахнулась. Наверняка кто-то из прислуги принес завтрак. На ходу заплетая волосы в косу, она села в кресло у окна и приказала войти. Когда дверь отворилась, Аврора так и замерла с косой в руке, растерянно хлопая ресницами.

– Уилл?! – с удивлением промолвила она и поправила ворот халата, чтобы полностью скрыть обнаженную шею. – Что ты здесь делаешь?

Уилл выглядел ужасно. Его одежда была грязной, измятой и местами мокрой, а волосы взъерошены так, будто на него напала стая птиц, собиравшаяся свить гнездо на голове. В белокурых локонах даже торчало несколько веточек и травинок.

Внезапная догадка осенила Аврору.

– Ты что, ночевал на кладбище? – Она только сейчас заметила, как сильно он дрожал. Она мигом вскочила с кресла, схватила с кровати одеяло и, приблизившись, накинула на его трясущиеся плечи. – Уилл, ты же мог заболеть! – Аврора на миг позабыла, что еще вчера этот человек очернил ее перед всем Советом Ардена и мог разлучить с Райнером, если бы Рэндалл не вернулся.

– Я пришел поговорить, Аврора. – Голос Уилла был охрипшим, а глаза опухшими и покрасневшими.

Она отступила на шаг и снова поправила ворот халата.

– О чем?

Не глядя на нее, Уилл опустился в кресло, в котором минуту назад сидела сама Аврора.

– Прости меня… – Уилл поставил локти на колени и спрятал в ладонях лицо. – Вчера я поступил как последний мерзавец, бросил тень на твою репутацию и чуть не навлек на тебя беду… Ты столько сделала для нас с Рэном, а я…

Аврора тяжело вздохнула и опустилась на край кровати. Бросив мимолетный взгляд на дверь умывальни, она повернулась к Уиллу.

– Зачем ты это сделал? Даже если бы твои обвинения были правдивы, я ведь тебе безразлична.

Уилл опустил руки, но головы так и не поднял.

– Я сделал это не из-за тебя. Просто был настолько зол и обижен, что не задумывался над своими действиями.

– Из-за кого тогда?

Уилл наконец-то посмотрел ей в лицо. В его зеленых глазах не осталось и крупицы былого света. Лишь тьма и боль.

– Ты знала, что Анна любила Тристана?

Вопрос Уилла выбил почву у нее из-под ног. Аврора сухо сглотнула и снова оглянулась на дверь умывальни. Теперь все встало на места. Уилл пытался насолить не ей, а своему брату. Вот только от его обвинений Тристан никак бы не пострадал. Его репутация уже была втоптана в грязь.

– Да, знала. Но, Уилл… – Аврора постаралась придать голосу мягкости, хотя минутное сочувствие уже сменилось негодованием и обидой. – То была первая девичья влюбленность. Она выбрала тебя.

– Это ничего не значит…

– Еще как значит! Ты ведь знаешь, одно слово Анны – и Рэндалл бы расторг вашу помолвку хоть накануне свадьбы. Ради любимой сестры он пошел бы даже на это. И с ее любовью к Тристану смирился бы. Анна все это прекрасно понимала, но вышла за тебя! Потому что к тебе она испытывала совсем иную любовь, более осознанную и глубокую. Поверь, она куда важнее, чем мимолетная вспышка страсти.

Аврора перевела дыхание.

Уилла ее слова будто бы не убедили.

– Я нашел ее старый дневник… – Он запустил пятерню в растрепанные волосы и еще сильнее разлохматил их. – Она писала о Тристане. Много писала. Даже накануне свадьбы терзалась от чувств к нему. Последние два с половиной года я чувствовал себя ужасно. Все меня бросили. Любимый брат погиб. – На этих словах Уилл горько усмехнулся. – Жена ушла вслед за ним. Мой мир рушился на части. Я с трудом переносил все это, теша себя счастливыми воспоминаниями об Анне. А потом вдруг узнал, что ее любовь была ложью… что она предала меня. И с кем? С моим старшим братом!

Глаза Уилла налились кровью, и Аврора напряглась от волнения. Находиться с ним в одной комнате становилось все невыносимее. Уилл же не замечал ее настороженности и тревоги и продолжал изливать душу:

– Щемящая тоска в сердце сменилась лютой злобой. Я ненавидел весь мир, а когда услышал от Оливии, что ты провела ночь в одних покоях с Тристаном… – Уилл выплюнул имя брата с омерзением и гневом. – Я потерял голову. Будто разумом управлял не я, а кто-то другой. Я часто испытываю чувства, которых боюсь сам. Поэтому напиваюсь до беспамятства, чтобы заглушить обиду, боль и ярость. – Уилл порывисто вздохнул и замолчал.

Аврора не знала, как реагировать на его исповедь. Она с опаской поглядывала то на Уилла, который нервно ковырял заусенцы возле ногтей, то на дверь, за которой прятался Рэндалл и наверняка все слышал. Она уже хотела заговорить, но Уилл перебил ее:

– Ты не представляешь, Аврора, каково это, когда ты наяву слышишь голоса, которые шепчут тебе, что ты никчемный слабак, которого все бросили…

Авроре стало не по себе от тона, каким были произнесены эти слова. Будто с ней говорил живой мертвец.

– Тебе не кажется, что все дело в том, что ты постоянно находишься во хмелю? Николас всегда сетует, что ты истощил годовые запасы вина в Вайтхолле. – Подобные