заявятся высоколобые критики. Паразитирующие на художественном образовании.

— Высоколобые?

— Ну, знаешь, противные.

— Может, я заскочу посмотреть, — говорит Кувалда, сверкая металлическими зубами.

— Я буду работать в том крыле после обеда[15].

Эктор, словно китайский болванчик, кивает, изучая кучу хлама и беспрестанно сверяясь с журнальной картинкой.

— Ага-а-а, — произносит Кувалда, поднимая две ободранные крышки от сковородок. — Думаю, эти сгодятся.

— Думаешь? — Эктор не согласен.

— Точно знаю, — отвечает Кувалда.

— Точно знаешь? — Эктор в сомнениях.

— Оно начинает обретать форму. — Кувалда стучит пальцем по лбу.

— Эй, — восклицает Эктор. — Что-то я запутался. Что за кресло ты делаешь? Потому что ничто из того, что тебе приглянулось, не имеет с этой картинкой ничего общего. Твоя клиентка не взбесится?

В переднем кармане Кувалдиного комбинезона звучит мотив из «Хорошего, плохого, злого».

Эктор провидец.

Кувалда достает «раскладушку». И, прежде чем успевает ответить, в трубке раздаются крики. Не то чтобы громкие, но по тону слышно: звонящая недовольна. Она говорит тоном белой женщины из Линкольн-парка, требующей позвать управляющего, — да так оно, собственно, и есть.

— Где мое кресло?

— Оно… э-э… в процессе, — отвечает Кувалда.

— В процессе?

— Я обдумываю несколько вариантов, которые хотела бы вам показать.

— Обдумываете?

— Хочу предложить вам нечто более оригинальное.

— Оригинальное? О господи.

Из другого ее кармана слышится «Любовь и Хейт»{11}.

Эктор говорит:

— Эй, подруга. У тебя «водопроводный» телефон звонит. Это Слай? Мне дали их пятый альбом на виниле. Всего на неделю.

Кувалда вытаскивает другой телефон, и теперь у нее в руках полная обойма.

— Оригинальное? Вы уже начали его делать, мисс Кувалда?

— Секундочку, — говорит Кувалда. — Вы пропадаете.

— Не вздумайте…

Пи-и (вызов поставлен на удержание).

— «Сантехник Уокер», — говорит Кувалда в другую трубку.

— Слава богу, я тебя поймала, Харриет. У нас проблемы с туалетом наверху.

— Я не могу, Джеки. Я занята проектом.

— Каким проектом?

— Креслом.

— Креслом?

— Это сложно, Жаклин.

— Кресло — это сложно?

— Кресло для твоей жены Бет. Она на другой линии.

— Божечки мои, она что, до сих пор бухтит из-за того, что я не купила ей это дурацкое «хигби»?

— Ноу меня есть идея крутого эксклюзива…

— Боюсь, ее подруги не оценят. Им подавай это люксовое дерьмо от Хигби. Ты же знаешь, мне нравятся твои шедевры. Я их просто обожаю. Они лучше всего. Но сейчас пошли эту поделку подальше и почини унитаз. В нем все время течет вода. Не переставая.

— Тебе просто надо поправить…

— Я уже выехала в квартиру, а завтра на неделю лечу на острова с Жизель… то есть с Бет. Просто поезжай туда. Почини туалет, и я заплачу тебе, сколько скажешь.

— Неужели ты не…

— Нет, я не водопроводчица и ничего там не трогала. А вот ты… Слушай, ну пожалуйста. Ключ под ковриком.

— Ладно. Ладно. Мне некогда.

— Чао.

Пи-и (режим удержания выключен).

— Бет!

— Да?

— Простите, что…

— Мы скоро уезжаем. Вы ведь уже начали делать кресло, да?

— Да, начала, — отвечает Кувалда. — Сейчас у меня переломный момент, когда мне кажется, что я могу сделать нечто немного более эксклюзивное, более фэншуйное для вашей квартиры.

— Эксклюзивное? Я хочу то, за что заплатила. Вы уже обналичили задаток. Мне нужно именно то кресло от Хигби, которое я вырезала из журнала. Вы что, потеряли фотографию?

— Нет, Бет, но, может, вы заскочите в мастерскую и просто взглянете на мои наброски.

— Черт с вами. Ладно.

— Отлично, мастерская…

— Скиньте адрес эсэмэской.

Отбой.

— Это кресло, — произносит Кувалда, — меня доконает.

— Почему бы тебе не сделать ей кресло, которое она просит, — предлагает Эктор, — а потом состряпаешь эксклюзив для себя?

— Мы не можем гнать дешевые подделки под Хигби.

— Почему?

— Потому что невежд надо просвещать, Эктор. Воспитывать их. Растолковывать про вкус. Про оригинальность. Пытаться.

— Но есть-то тоже хочется.

— Слушай, я нормально питаюсь.

— Ах, да. Ты получила этот грант. Семьдесят пять штук. А вдруг город когда-нибудь задумается: можешь ли ты оставить деньги себе, или их придется вернуть?

Ꝏ

Вот как было дело с семьюдесятью пятью кусками.

Кувалда все-таки встала мебельным компаниям поперек горла, теперь авторские отчисления по ее проектам начинают падать, и она не смогла пристроить новые модели. С тех пор, как «Лаксмиз» предложили ей снизить размер отчислений. С двух до одного процента. Пи-и. А может, это было: «Да пошла ты». Пи-и.

Грант ИХФ позволит ей уйти из сантехнической фирмы. Расстаться с тенью отца, любящей, но несовременной… непонимающей тенью. Когда она родилась, папа отложил свой саксофон и мечты и с тех пор не играл.

Но с этими деньгами не все так просто, и пока ее адвокат не скажет, что они официально принадлежат ей, она не осмелится их потратить. Чтобы потом не пришлось выплачивать. Такова политика компании.

Ꝏ

— Подделки варганю, унитазы чиню, братан. И кресло это — то же самое дерьмо, не лучше, да? — Кувалда задумывается.

— Эй, может, креслом займусь я? — предлагает Эктор. — Время у меня имеется. И опыт, сама знаешь.

— Не сомневаюсь, Эктор.

— Приду в твою мастерскую и сделаю.

— Никто и никогда в мою берлогу не войдет. Это моя Крепость одиночества[16]{12}.

— Но ты же пригласила туда эту лебзиянку?

— Лесбиянку, Эктор.

— Я так и сказал.

— Я пригласила ее в приемную.

— У тебя в мастерской есть приемная?

— Может, я воспользуюсь твоей мастерской, Эктор?

— Не получится. Дэйзи не любит черных. Она тебя с дерьмом сожрет.

— У вас что, в семье все расисты, сексисты и гомофобы?

— Нет, мы патриоты.

Вздох.

— Ты ведь готов потесниться ради меня, да?

— Так уж и быть. Можешь воспользоваться моей мастерской. — Эктор протягивает ей рекламную листовку. — Если придешь на мою выставку.

Кувалда останавливается и рассматривает листовку первой большой художественной выставки Эктора. На ее лице отражается целая гамма чувств, и мышцы, которыми частенько пренебрегали, натужно поскрипывают. Наконец в утреннем свете сверкают серебряные зубы.

— У тебя будет выставка? — Она обнимает Эктора, разворачивает его к себе и запечатлевает на его губах смачный поцелуй. — Выставка!

— Ну да, выставка, выставка, — бормочет Эктор, краснея, как племянник, чья подвыпившая тетушка позволила себе лишние телодвижения. — Всего лишь небольшая…

— Маленьких побед не бывает, — перебивает его Кувалда. — Что надо сказать?

— Ой, да ладно тебе.

— Говори!

Эктор откашливается.

— Эта моя победа. Это не маленькая победа. И мы отпразднуем эту победу, потому что не можем позволить ублюдкам победить.

— Неплохо. Молодец.

— Спасибо, — сияет Эктор. — Я возьму смокинг напрокат и все такое.

— Я горжусь тобой! — Кувалда тоже сияет. Она рада. Очень рада. — Ужасно, ужасно тобой горжусь.

Эктор краснеет.

— Можешь воспользоваться моей мастерской. — Он раздает несколько листовок окружающим сборщикам.