А мы с Аглаей остались сидеть на террасе, глядя на море и заходящее солнце.

— Ну вот, ты уже и не свободен, — сказала она. — Не жалеешь?

— Тут у нас паритет, твоя свобода тоже сократилась, так что не обидно.

— Обними, — придвинулась она ко мне. — И это вся мотивация?

— Не вся, но если изложу всю, то ты возгордишься окончательно.

— Мне можно, я дама, — чуть толкнула она меня локтем в бок и перевела разговор на другое: — Когда выходить собираешься?

— Дня через два.

— Ты же сначала на Большой и обратно, так?

— Все верно.

— Тогда я с тобой. Мне надо лекарствами и прочим закупиться.

— Можно же заказать, — немного удивился я.

— А ты не хочешь, чтобы я с тобой скаталась? — чуть отстранившись, спросила она, изобразив недовольство.

— Нет, я только рад, просто… ну, ты как-то не планировала…

— Не планировала, но решила развеяться, — вновь прижалась ко мне Аглая. — Хочется в большой город выбраться, погулять, по лавкам пройтись. Тем более что у тебя теперь кровать в каюте двуспальная.

Койку, верно, переделали из условно двуспальной в несомненно двуспальную кровать. Супружескую постель, так сказать. По требованию Аглаи, кстати. Совместные походы у нас в планах числились, просто сейчас она вроде не собиралась, а вдруг… Впрочем, мне только лучше, поход предполагается спокойным и мирным, так почему бы его еще и так не скрасить?

— Тогда будь готова, Серега Тощий завтра уже провизию завозить начнет.

— А чего мне готовиться? Только сумку собрать. Кстати, ты что-то приличное надеть с собой возьми, сходим там куда-нибудь, в театр, например.

В театр. Ну да. А я и не знал, что здесь театры есть. Хотя почему бы им и не быть? А вот как-то не додумывался. Я вообще до многого не додумываюсь, надо сказать, все как-то не так воспринимаю действительность вокруг — то слишком упрощенно, то, наоборот, жду от нее соответствия стандартам моих времен. То кажется, что в прошлом живу, то в настоящем, так и не усвоив до конца, что это далекое будущее. Вот мелочь это вроде, театр этот самый, но ведь то, что он есть, я прямо как откровение воспринял.

— В театр — это хорошо.

— И просто по городу вечером погуляем?

— Обязательно.

— Скучновато у нас на острове все же, — сказала она задумчиво. — Я когда-то думала в Благовещенск переехать, или в Новую Факторию, или даже в Дальний, но все не получалось.

Дальним звали большой, не меньше той же Новой Фактории, город на западе «христианской территории», расположенный на одноименном острове, сплошь покрытом плантациями каучукового дерева, насколько я помнил из книг и рассказов.

— А сейчас как, переехать хочешь?

— Не знаю. Лошадей придется распродать, их жалко. И усадьба… А с другой стороны, усадьба стояла и стоять будет, а я потом постарею и никуда не перееду. А ты как? — заглянула она мне в глаза.

— Даже не знаю, — пожал я плечами. — Сама понимаешь, что надоесть мне здесь мало что успело. С другой стороны, мне та же Новая Фактория понравилась, там действительно город, и людей больше, вроде как жизнь кипит. И переехать мне, наверное, проблемой бы не было, все мое имущество по морю ходить умеет, и в нем даже жить можно… — Прервав мысль, я сказал: — Давай пока не загадывать. Узнаю, что за работа мне предстоит, свадьбу отыграем, новый сезон начнем, и все ясно будет. Не к спеху же?

— Ну, как сказать, — протянула она. — Если до следующего сезона будем думать — то не к спеху. А если дольше, то я сказала бы, что к спеху.

* * *

Последние два дня перед выходом были просто на редкость суетными. Выяснилось, что я одно забыл, другое, а про третье и не знал вовсе, у всех были какие-то проблемы, но вроде как-то разруливалось все. И когда рано утром Тимофей на бричке доставил нас с Аглаей в порт, а там у сходен бричку встретил Игнатий, ночевавший на борту, у меня прямо от души отлегло.

Яхта, длинная, остроносая, сверкающая, с синими бортами и белыми надстройками, еще слегка пахнущая стружкой, олифой и краской, стояла у причала, и мелкая портовая волна ласково билась в ее крутой борт. Как-то даже не верил в то, что это правда, до сегодняшнего утра, в то, что мы сейчас вот так отчалим — и пойдем, причем пойдем туда, куда я скажу.

Команда — и экипаж, и бойцы — подтягивалась дружно, с рюкзаками и сундучками, с винтовками и ружьями в чехлах. Здоровались, хлопали друг друга по плечам, расходились по каютам, оставляя там свое добро, и опять выходили на палубу, оживленные — видать, волнение не только у меня. Ну да, вроде как новый этап в жизни у всех — у кого в большей степени, у кого в меньшей, но… все же.

Сзади уже негромко и басовито попыхивал стирлинг, Иван приступил к работе, готовя яхту к выходу из порта.

Подъехала Вера в своей двуколке, спрыгнула, попрощавшись с Василием, поднялась на борт, поцеловалась с Аглаей.

— Занимай гостевую каюту, это которая сразу за моей, — сказал я, обняв ее.

Девочка кивнула и сбежала по трапу вниз. Я услышал, как щелкнул замок в двери.

— Сейчас от капитана рейда придут — и отчалим, — сказал Игнатий, перебирающий карты в рубке.

Кок Сергей успел заняться делом, поднялся из камбуза с кофейником и чашками, быстро расставил все по столу в кают-компании. За столом я не усидел, налил себе чашку и вышел с ней на палубу. Странно, вроде ведь знаю, что яхта эта по морю вообще лихо ходила, сам от нее убегал, а сейчас ее еще и отремонтировали, так нет, все равно мандраж какой-то. С чего вдруг?

От капитана рейда пришли, записали груз, время выхода и состав экипажа, дали расписаться в книге мне и Игнатию, потом пожелали попутного ветра и доброго пути. На палубе началась суета, канаты соскользнули с причальных тумб, звук двигателя изменился, острый нос яхты с выставленным далеко вперед бушпритом начал отодвигаться от причала. Пошли!

Несуетливо набирая скорость, яхта вышла из порта. В борт ударила невысокая волна, захлопали, поднимаясь, треугольные паруса, ловя свежий ветерок. На палубе вдруг загомонили, кто-то крикнул: «Пошла! Пошла!»

Ну вот, не одному мне радость.

Подошла Аглая, которую я обнял за плечи, прижал к себе. Вера, придерживая шляпу, встала рядом, глядя вперед.

Позже, когда кок позвал нас на завтрак, стоявший рядом с рулевым Игнатий обернулся, сказав, сияя улыбкой:

— А отлично идет яхта, значит! Летим, а не идем, понимаешь!

— Это хорошо, — кивнул я, — кто знает, от кого и как нам еще убегать придется.

— Убегать! — хмыкнул он. — Нам догонять надо, приватиры мы или нет?

— Это уж как сложится. Сегодня ты ешь медведя, завтра медведь ест тебя, — вспомнилась мне фраза из фильма. — Лучше ко всему быть готовым.