Ну и ничего, мы тоже будем полны сюрпризов, обещаю.

* * *

«Морской конь» дошел до Новой Фактории без приключений. Глеб заявил его как приватирский приз, в порту ему определили стоянку и официально арестовали до решения. Пришедших с ним негров сдали под опеку преподобного Симона: дальше его полномочия начинаются. Ну а наша мини-команда дождалась нашего прихода в гостинице — на трофейном судне даже жить сейчас было нельзя.

Белого сдали в тюрьму под особый надзор, равно как и пленного моториста. Оба уже говорили обо всем, что от них хотели узнать, так что бумаги мы с братьями исписали много, равно как и на карты пометок нанесли. Все пригодится, очень скоро.

На этот раз в Новой Фактории мы опять надолго не задержались. На второй день после нашего прихода состоялся суд, в котором мы вполне успешно доказали тот факт, что если судно взято с территории имения работорговца, а само оно промышляло работорговлей, то лучший для него выход — остаться нам в награду. Весь процесс и двух часов не занял до выноса решения. Так что в тот вечер на борту «Аглаи» было повальное ликование — мы начинаем богатеть. Первый приз все же.

А затем засобирались уходить — сезон заканчивался, скоро все плавания станут опасны. Сейчас все торопились в те порты, в которых собирались проводить зиму. Начиналась пора ремонтов, пора подготовки, ну и свадеб.

Вышли мы на Большой Скат через четыре дня. Серафима пришлось оставить в новофакторской больнице по настоянию врачей. Пусть, как говорят, он и поправится, но сейчас у него все равно легкое прострелено, так что велели лежать.

Яхта летела по волнам, надув паруса, сыпал мелкий прохладный дождик, шершаво стуча по накинутому капюшону дождевика. Опять я стоял на своем излюбленном месте на баке яхты, глядя вперед, высматривая на горизонте очертания уже своего острова. Того самого, на котором меня ждет любимая женщина. И на которой я скоро женюсь. И будем мы вместе от начала зимы и до ее конца, а вот затем отправимся в Новую Факторию, и там у нас начнется новая жизнь. А у меня — новые проблемы.

Но это потом, а сейчас я просто побуду счастливым, сколько смогу.