— Лерка, спокойно, это мои. На, подержи, я разденусь.

Букет перекочевал ко мне. Причем какая-то противная роза умудрилась кольнуть меня шипами.

— Ты прикинь, я с этой красотой шла, так все встречные тетки от зависти головы чуть не посворачивали, — смеясь, она разулась и скинула куртку.

— Где взяла-то? — полюбопытствовала я.

— А вот, — Ирка была сама загадочность, — подарили.

— Ну а с ноутом что? — я помрачнела. — Максима не было?

— Почему, был, — Ира переоделась в любимый махровый халатик. — Я ему твое мнение не понимающего своего счастья барана передала.

— А он что?

— А он сказал, что если ноутбук тебе не нужен, то можешь его выкинуть, — она схватила мою кружку с чаем, отхлебнула и поморщилась. — Блин, Лерка, чего сахару-то пожалела?.. В общем, будем считать, что ты ноут выкинула, а я подобрала. Но не переживай, буду давать тебе им пользоваться, я добрая, — она захихикала.

Продолжить этот разговор мы смогли только поздно вечером. Просто нагрянула Иркина одногруппница Юля, которая жила этажом ниже, и пока не рассказала нам все сплетни, не ушла. Да и то если бы не моя многозначительная зевота, она бы еще долго приседала на уши.

Уже когда мы с Ирой разбрелись по кроватям, моя подружка сказала:

— Знаешь, что странно, он даже не удивился.

— Кто? — не поняла я, закончив печатать Сергею пожелание сладких снов.

— Максим. Лично у меня сложилось такое впечатление, что другой реакции он и не ждал.

— Да ну его в топку, Ир, — я закуталась в одеяло, надеясь поскорее согреться.

Колченогий старинный обогреватель, который мы вытащили из-под кровати, еще толком не нагрелся, так что в комнате было ощутимо холодно. Если бы не запрет и постоянный контроль коменданта, то не приходилось бы отключать на день единственный источник тепла и уж тем более прятать под кроватью. Мол, проводка слабая, пожар может быть. Легко так коменданту говорить, когда живет не в общаге, а в теплой квартире, где батареи не для красоты навешаны.

— Лер, — прервала Ира мои мрачные мысли, — ты ведь не обиделась на меня? — в голосе сквозило неприкрытое чувство вины. — Ведь все равно бы ты цветы выкинула, а мне жалко очень.

— Да нормально все, Ир, — отозвалась я в полумрак комнаты, — я фазу поняла, что розы тоже от него.

— Я его, кстати, предупредила, что ты не возьмешь. А он сказал все равно тебе передать. Ну а возьмешь или нет — ему, мол, неинтересно. В общем, не догоняю я чего-то.

— Он просто хотел меня позлить, — я зевнула. — Видишь ли, я в его теорию мироустройства не вписываюсь и даже имею наглость ее опровергать. Вот он и хочет доказать, что я такая же, как и все.

— Кому доказать? — не поняла Ира.

— И себе, и мне. Да только бессмысленно это. И вообще, — я не сдержала улыбки, — завтра я, наконец, встречусь с любимым.

Так нервничала из-за предстоящей встречи, что всю ночь не сомкнула глаз. В итоге уснула лишь под утро и поход в универ благополучно проспала. Проснулась, только когда Ира пришла с пар и своим топаньем по комнате меня разбудила.

— Времени-то сколько? — пролепетала я, нехотя высовываясь из-под одеяла.

— Четвертый час уже! — обрадовала меня подруга.

Я тут же нашарила под подушкой телефон. Не помню, как я вчера додумалась выключить звук, но факт остается фактом — будильник будил меня молча. Пока я, все еще не вылезая из теплой постели, читала лавину сообщений, которой успел завалить меня обеспокоенный Сергей, Ирка сгоняла в соседнюю комнату и теперь чавкала отвоеванной у Пашки палкой колбасы из вчерашних остатков роскоши.

— Лерка, ты вообще вставать собираешься или как? — поинтересовалась Ира, включив чайник и раскачиваясь на и без того хлипком стуле. — Забыла что ли, у тебя сегодня стрелка с твоим нищим принцем?

— Не забыла, конечно, — я села на кровати и потянулась. — Ты чего меня утром не разбудила?

— Я тебя будила, — фыркнула моя подруга, — а ты мне из-под одеяла заявила, что у тебя сегодня пар нету.

— Блин, ничего не помню, — я все-таки заставила себя встать с кровати. — Ладно, фигня, сегодня по расписанию были только лекции. Ты не смотрела, стипендию дали?

— Смотрела, нету ни фига, последние две сотни с карточки сняла. Кстати, о деньгах, — Ира побултыхала в кружке с кипятком чайным пакетиком, — Лерыч, ты же не будешь против, я с Максом замутить хочу…

— А что, — я усмехнулась, — он тебе предлагал?

— Если бы все девушки ждали, когда парни первыми проявят инициативу, то человечество уже давно бы вымерло. Тебе чаю налить?

— Налей, — я кивнула. — Так чего там с Максимом?

— У меня уже все продумано, — судя по Иркиной самоуверенности, Толмачев был заранее обречен. — У меня на него уже досье.

— Чего? — не поняла я.

— Я все про него знаю. Ну, точнее, знаю все, что про него знает Никитос, — она засмеялась. — Хочешь, расскажу?

— Мне неинтересно, — я пожала плечами.

Но, видимо, моего ответа и не ждали.

— Так вот, Максу двадцать семь лет, не женат, не был и не собирается, — с вдохновением тараторила Ира. — Закончил архитектурный, потом в армии служил. Ой, это вообще хохма, — она хихикнула, — знаешь, кем служил-то? Поваром! А потом…

— Ир, — перебила я, — ты не видела, душ свободный?

— Свободный был вроде, — Ира кивнула. — Ты со своим студентом в семь встречаешься?

— Ага. И чего-то я, если честно, очкую.

На самом деле я боялась до ужаса.

— Чего очкуешь-то? Я тебя сразу предупреждаю, что он — стопроцентно — урод. Вот припрется к тебе на встречу сегодня пень с ушами, сразу мои слова вспомнишь!

— Да какая разница, как он выглядит! Главное, я знаю, какой он замечательный. А это намного важнее красоты. Я не этого боюсь, — я вздохнула, — я боюсь, что я ему не понравлюсь.

— Лер, ты совсем, что ли, баран? — Ира смотрела на меня с крайним сомнением.

— Надеюсь, что нет, — я хмыкнула. — Ладно, я в душ.

До выхода оставалось полчаса. Ирка собиралась вместе со мной. Причем ее путь лежал в ночной клуб, где, по утверждению Берсенева-старшего, по пятницам бывал Максим.

— Я сегодня ночевать не приду, — предупредила меня подруга, критически оценивая свое отражение в зеркале на степень убойности. — Как я выгляжу?

— Как голливудская кинозвезда, — заверила ее я.

— Правда? — Ира засияла. — А какая?

— Брюс Уиллис.

— Старая шутка, — буркнула она. — Старая и несмешная.