будут в лучшем случае завтра. Кстати, констебль Ренар, у вас лакей…?

— У меня нет лакея и горничной, серж. Меня можете вычеркнуть из списка. И я не блондинка.

— Замечательно, — хлопнул по столу Одли. — Тогда последнее. Учтите, инквизиторов в городе нет. Адер Дрейк с утра уехал в Ондур. Будет не раньше, чем через три дня. Инквизиторы отцы Корнелий и Маркус прибывают только завтра. В связи с этим особо никуда не лезем, но держим ушки на макушке. За чьи спины прятаться в случае столкновения с чернокнижником, вы знаете. Это констебль Ренар, Лео, Алистер, Себ и я. — Он посмотрел на Эвана и добавил: — И за спину комиссара, конечно же, тоже можете попытаться. Поиск ведем усердно, но осторожно. Все ясно?

Ему ответил нестройный хор голосов. Вик заметила — про встречу в порту Одли не сказал ни слова. Видимо, считает, что комиссара это не касается. Знать бы еще, что там будет. Хоть одним глазком посмотреть.

Одли встал со стола:

— Если все ясно, то почему вы еще тут? На выход, красавицы. Солнце светит, люди идут домой — вечер будет жаркий. Комиссар, я ценю, что вы хорошо относитесь к моему констеблю, но ей пора на выход.

Эван, забравший со стола снимки, сделанные Вик в апартаментах Ян Ми, уточнил у Вик:

— Я возьму?

Она кивнула:

— Забирай, может, что найдешь интересного. — Кто ведет дело, Эван и так в курсе. — И все, мне пора.

Эван громко всем пожелал:

— Удачного дежурства, парни и нера. — Он коротко кивнул Вик и направился прочь из рабочей залы.

* * *

Это дежурство начали тоже с музея — Кейдж все же решился зайти в портовую зону за жаберами для Брока. Вик уже «предвкушала» возвращение в участок — ноги еще с утра гудели.

Мимо с громким шумом промчался паровик. Общественный транспорт в Аквилите заработал по привычному расписанию. Вик с тоской его проводила глазами — бумаги, которые придется заполнять, чтобы оправдать поездку на нем, не стоят бесплатного проезда.

Себ, заметив её интерес к транспорту, сказал:

— Обратно можно будет вернуться на паровике.

— Да ладно, — отмахнулась Вик. — Поздно уже возвращаться в участок за бумагами.

— Ты о чем? — не понял её Себ. — Вернемся — я сам все оформлю. Билеты приложу — потом все вернут.

— Эээ… Прости… Все как бы не так просто.

Себ внимательно рассматривал её:

— Чтобы возместили проезд в транспорте, надо просто приложить билеты и указать причину, по которой оказался вне привычного маршрута патруля. У нас с тобой все просто — серж приказал изучать весь центр. Мы не обязаны везде таскаться пешком. А у вас в Тальме…

Вик его поправила:

— У НАС в Тальме, Себ.

— А, ну да… У нас в Тальме разве иначе?

Вик грустно рассмеялась:

— У нас в Олфинбурге иначе. Ты сперва пишешь бумаги с предполагаемыми расходами на проезд, ждешь одобрения, и только потом можешь пользоваться транспортом.

Себ прищурился:

— А как ты это узнаешь заранее?

— Предчувствие подскажет… Но чаще проще заплатить самому за транспорт, чем бежать заранее за бумагами — ведь ты же еще можешь не угадать, во сколько тебе обойдется поездка или погоня.

— Мрак, — честно сказал Себ. — Учти, у нас проще — серж любую бумагу для бухгалтерии подмахнет, не глядя, только особо нарываться не стоит. Так что обратно вернемся на паровике, чтобы пирожки не сильно остыли. Брок их любит теплыми.

Темнело быстро — год почти подошел к концу. Аквилита оживала с темнотой. Зажигались фонари, чаще всего электрические, но на Прощальной улице кое-где и газовые. Некоторые горожане еще привычно ходили в масках. Себ, выполняя предписание, подходил к таким и требовал снять маски, разъясняя, что Чумной Полли больше нет. Никто в городе не знал, что Полли есть — это чумы больше нет. Адера Вифания оформила через храмовый приют документы на Полин, записав её беженкой из Вернии и отдав под опеку Эвана. Сейчас Полин была дома под присмотром нанятой для неё няни. Позже, когда Брок будет хорошо себя чувствовать, можно будет посмотреть, что же он сделал с Полин при помощи эфира. Вик больше всего интересовало — будет ли Полин расти? Как-то странно просуществовать вечность в виде восьмилетней девочки. Адера Вифания только улыбалась и обещала, что все будет хорошо. Она и Дрейку нечто подобное обещала, а тот взял и умер в катакомбах, так что её слова мало утешали Вик. Прежде, чем все будет хорошо, может оказаться все очень плохо.

Возле библиотеки Вик пошла медленнее — с одной стороны, очень хотелось встретиться с Симон и узнать, как у неё дела, с другой, Вик вроде как на службе. Утром она так и не решилась наведаться к Симон, а сейчас… Когда закончится её дежурство, библиотека уже закроется.

Себ правильно все понял — он остановился у библиотеки, распахивая перед Вик дверь:

— Очень надо?

— Хочу хоть одним глазком взглянуть на подругу — я её не видела с момента эпидемии.

— Не проблема — я посижу в холле, погреюсь и отдохну, а ты проведаешь подругу.

Сразу вспомнилось — фамилия Себастьяна была среди тех, кто брал злополучную книгу-тайник.

— Любишь стихи?

Себ осторожно уточнил, заходя в библиотеку:

— А что?

— Ты брал стихи трубадуров Анта.

— А, это! — старательно улыбнулся Себ. — Обожаю стихи. Как там было? Люблю весну в начале…

— Грая, — подсказала Вик.

— Ага, — неожиданно согласился Себ. — Когда красивый первый…

— Гном…

Себ хмуро глянул на Вик, но упрямо продолжил:

— Как бы рисуясь и играя…

— Грохочет… — не удержалась Вик от очередной подначки.

Себ стойко закончил:

— …собственным кайлом.

Вик громко рассмеялась на весь холл библиотеки, тут же замолкая под серьезными взглядами библиотекарей за стойкой:

— Простите, пожалуйста… — Она повернулась к Себу: — все, доказал: поэзию ты любишь. Ведь для Брока книгу брал, да?

Он укоризненно на неё посмотрел:

— Если знаешь, то зачем спрашиваешь, Вик?

— Прости. Привычка все точно знать, — улыбнулась Себу Вик — все же напарник у неё замечательный. Прикроет даже с поэзией, если будет нужно. Броку повезло с друзьями. Ему не повезло с родиной. Или… Вик прикрыла глаза — родину не выбирают, служение родине тоже. Как же все запутанно и сложно. И как хочется мира и уверенности. — Я быстро, Себ.

Она направилась на второй этаж, а Себастьян остался в холле, присаживаясь на один из диванов для посетителей. Вик оглянулась на лестнице — интересно, кто все же из библиотекарей включал ревун по просьбе Кюри, устраивая давку на площади Танцующих струй? Неужели это могла сделать