— Вы, конечно, понимаете, что не следует приходить в сад «Бушеля» в такую ночь? — спросил джентльмен.

Девушка посмотрела на него, широко открыв глаза, удивленная строгой ноткой в его голосе, хотя он говорил с подчеркнутой медлительностью. В том, как джентльмен возвышался над ней, было что-то пугающее.

— Здесь… никого не было, когда я… пошла к… пруду, — сказала Орлена, словно должна была объяснить ему свои поступки.

— И что вы делали, когда дошли до него? — поинтересовался джентльмен.

— Я… — Девушка начала отвечать, затем поняла, что будет невозможно рассказать о мелодии, которую она сочинила, этому самому необычному из всех мужчин! — Я… я думаю, мне… лучше войти внутрь, — тихо проговорила она.

— А я думаю, это был бы очень неразумный поступок, — ответил джентльмен. — «Бушель» — неподходящее место для такой юной девушки, как вы.

Орлена удивленно вскинула глаза.

— Н-но я… остановилась здесь.

— С кем?

Вопрос прозвучал неожиданно резко.

— С моим… моим братом.

У девушки возникло необъяснимое чувство, что ее спаситель ждал какого-то другого ответа. Через минуту он сказал все с той же строгой ноткой в голосе:

— Вашему брату следовало быть умнее, но я вижу, вы приехали из деревни.

Наверняка он понял это по ее платью, подумала Орлена, когда мужчина окинул его быстрым взглядом.

— Д-да.

— С севера?

— Д-да.

Она страстно желала сказать этому джентльмену, что он не имеет права учинять ей допрос; но он словно загипнотизировал ее, и хотя девушка хотела уйти, она боялась сделать даже шаг.

— Я провожу вас до лестницы, — сказал джентльмен, — и в другой раз, если приедете в Ньюмаркет, не останавливайтесь в «Бушеле» на неделе скачек.

— Я не… буду, — ответила Орлена, — и… спасибо… вам.

Девушке показалось, будто он каким-то непонятным образом отпустил ее, и она направилась к двери, зная, что спаситель идет следом.

Свет из окон туда не доходил, и, оказавшись на минуту в тени, Орлена вдруг испугалась шума и смеха, доносящихся из гостиницы. Вспоминая, что джентльмен обещал проводить ее до лестницы, она подождала, чтобы он сам открыл дверь.

Взглянув на него, Орлена подумала, что никогда не видела мужчину, который выглядел бы таким циничным и таким скучающим. И тут в первый раз его твердый рот скривился в слабой улыбке.

— Вы очень юная и очень красивая, — заметил он. — Думаю, я заслужил вашу благодарность, и она должна быть щедрой.

Глаза девушки расширились от удивления. Она не понимала, что джентльмен имеет в виду.

Затем, к ее изумлению, он протянул руку не для того, чтобы открыть дверь, но чтобы поднять своими пальцами ее подбородок. Он поднял ее лицо к своему, и прежде чем Орлена успела пошевелиться, прежде чем она успела понять, что происходит, его губы коснулись ее губ!

В первое мгновение девушка застыла в полном ошеломлении. Когда же к ней вернулась способность двигаться, она почувствовала, как что-то странное, теплое и чудесное затопило все ее тело. Словно золотой поток хлынул от ее губ, устремляясь по горлу прямо в грудь.

Это было такое восхитительное, такое прекрасное чувство, как будто сама музыка, которую Орлена услышала в саду, и аромат цветов, и бархатная мягкость ночи перешли с его губ в ее.

Девушка не могла это объяснить, она не могла пошевелиться, она почти не могла дышать.

Но прежде чем Орлена успела собраться с мыслями и осознать происходящее, мужчина отпустил ее.

— Возвращайтесь на север, маленькая невинность, — молвил он, — и сделайте счастливым какого-нибудь скучного фермера. — С этими словами ее спаситель открыл дверь, и они оказались внутри.

Жара и шум обрушились на Орлену, и девушка не смогла бы сделать ни шага, если бы он не взял ее за локоть и не подтолкнул к лестнице.

Когда же она машинально протянула руку к дубовым перилам, то услышала, как джентльмен говорит своим ясным, протяжным голосом:

— Идите наверх и не оглядывайтесь!

Словно находясь под неким странным заклятием, которое невозможно разрушить, Орлена подчинилась. Она поднялась по дубовым ступеням, чувствуя, что мужчина наблюдает за ней.

Девушка дошла до своей спальни, проскользнула в дверь и заперла ее за собой. Только тогда ее руки прижались к щекам, и она поняла, что все ее тело горит.

Двуколка катила к Лондону, а Орлена все вспоминала вчерашний вечер.

Когда девушка разделась и легла в кровать, она едва могла поверить, что случившееся с ней внизу было реальностью, а не плодом ее воображения.

Ее поцеловали — поцеловал мужчина, совсем ей незнакомый, — а Орлена не сделала никакой попытки ему помешать! Она не боролась, не протестовала и теперь спрашивала себя, уж не сошла ли она с ума? Как она могла позволить такое? Как могла настолько забыться, чтобы вести себя столь возмутительным образом?

Девушка пыталась найти оправдание. Она говорила себе, что слишком испугалась шестерых повес, которые приставали к ней, и что была слишком слаба, чтобы помешать своему спасителю сделать то, что он пожелал. Но в глубине души Орлена знала: единственной причиной, почему она не сопротивлялась, но полностью отдалась власти его губ, было то чудо, которое она ощутила.

Джентльмен сам отпустил ее.

«Как я могла поступить столь предосудительно… столь дурно?» — упрекнула себя девушка.

Если бы Терри узнал правду, он бы стыдился ее, а будь жива ее мать, она пришла бы в ужас.

«Никто не должен об этом знать», — решила Орлена, но сама поняла, что никогда не забудет того, что случилось. Она понятия не имела, что поцелуй может быть таким идеальным, таким божественно чудесным.

Раньше ее всегда отталкивала мысль о том, чтобы поцеловать мужчину. Девушке казалось, что это что-то слишком интимное, и она не могла представить себя в объятиях тех мужчин, которых когда-либо встречала или видела. Прежде Орлена считала, что это будет вторжением в заповедную часть ее природы. Однако она бесстыдно стояла, позволив мужчине держать ее губы в плену, так как он вызвал в ней чувство столь невероятно удивительное, что даже сейчас девушка ощущала восторг, пульсирующий в ее теле.

«Это было частью музыки, которую я услышала в саду», — подумала Орлена. Но она знала, что это не оправдывает ее поведение и что на самом деле ей должно быть очень стыдно.

— Ты слишком молчалива, — заметил Терри, когда они подъезжали к Бишопс-Стортфорду, где должны были сменить лошадей.

— В котором часу ты лег спать? — быстро спросила Орлена, чтобы сменить тему.

— У меня был очень интересный вечер, — оживился ее брат. — Знаешь, Орлена, мы с тобой оказались как раз в нужном месте.