Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И мальчик, безмолвно замкнувшись в себе, безучастный ко всему, что происходит за оградой, долго сидит на деревянной скамейке и с тоской смотрит то на часы, то в дальний конец двора, то на противоположное здание.
На четвертом этаже того дома живет девочка — его ровесница. Она иногда выходит на балкон, и, глядя на нее, мальчик волнуется. Его также охватывает волнение, когда близится время возвращения девочки из школы… Мальчик внутренне чувствует этот момент и сердце его начинает биться очень часто.
Размахивая сумочкой, издали появляется своенравная девочка с красными лентами в косичках, эстетичная, стройная, с тонкой талией, как молодая ивушка, с сияющими черными глазами и пылающими, как костер, розовыми пухлыми губами, не останавливаясь, улыбаясь, проходит мимо мальчика, и он потом весь день не может ее забыть.
И вот, наконец, из-за здания появляются зеленые «Жигули» отца. Не спеша машина заворачивает во двор и на малой скорости, подъезжая к подъезду, останавливается. Мягко хлопает дверца, из машины выходит отец.
Он еще молодой, но уже седоволосый, и лицо у него уставшее. А взгляд спопокойный, но уверенный. Он подходит к сыну, здоровается с ним, как со взрослым, потом смотрит на тех, кто играет по ту сторону ограды. Обращается к сыну:
— Сегодня ты не судишь игру?
Сын отводит глаза и говорит:
— Они не хотят, чтоб я судил.
— Почему? — Отец смотрит на него строго и требовательно, словно заранее осуждая ответ на его вопрос. — Почему не хотят? — повторяет он свой вопрос Он никогда не обращается к сыну ласково.
— Я сужу не так, как нужно, — глубоко вздохнув, произносит мальчик.
— По-моему, они правы. Игру необходимо судить справедливо. Или ты не согласен?
Мальчик вначале молчит, после чего робко смотрит на отца и говорит:
— Согласен.
Он улыбается. В присутствии отца ему легко улыбаться непринужденно.
— Вот и прекрасно. А теперь прочитай это письмо.
Отец достает из нагрудного кармана открытое письмо и протягивает сыну. Письмо из далекого города Курган. Сын начинает читать, и его лицо постепенно заливается светлой улыбкой. Сын верит во всесильное могущество Того, кто написал это письмо.
— Когда едем? — спрашивает сын с нескрываемым нетерпением.
— Скоро, — отвечает отец, так же улыбаясь. — Ты хочешь, поедем за город? — словно между прочим, говорит он.
— Хочу, — мальчик смотрит в сторону тех, кто находится на игровой площадке. — Только давай подольше останемся там, пока они все разойдутся по домам.
— Останемся на столько, насколько мне позволит мое время, — говорит отец. — Но поедем далеко. Я там, вдалеке от города, обнаружил хороший родник. Посидим у того родника, поедим хлеб с сыром. Поехали?
— Поехали, — снова улыбается сын.
Отец берет из-под скамейки два костыля, подает сыну и помогает ему подняться с места. Потом он идет и садится за руль. Знает, что сын сам дойдет до машины — до нее четыре шага. В проклятом городе Сумгаите озверевшие азербайджанские изверги выбросили его вместе с матерью с балкона пятого этажа вниз.
Сын остался жив. После пяти операций он научился проходить эти четыре шага. И мечтать… мечтать и надеяться…
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ
Самолет летел над высоченными облаками, и когда они немного раскрывались, внизу, в глубокой пропасти, виднелось бескрайнее темно-синее море.
Прижавшись лицом к иллюминатору, Микаел смотрел вниз. Ему нравилось глядеть на то, как белоснежные облака плыли за самолетом, постепенно отставая от него, а иногда показывалось бескрайнее море. Меж тем, самолет летел еще выше облаков, сквозь лучезарный свет солнца. В самолете было тепло.
Итак, взглядом и мыслями увлеченный видом за бортом, Микаел не услышал, как объявили о том, что погода в Ереване облачная, аэропорт закрыт, самолеты не принимаются и они вынуждены совершить посадку в аэропорту «Бина» города Баку.
— Ну, не везет, не получается так, как хочется, — над ухом недовольно бубнил сосед. — День рождения у внука, хотел вовремя домой попасть… И что теперь?
— А что случилось? — поворачиваясь в недоумении, спросил Микаел.
— А вы не слышали? «Звартноц» не принимает. Садимся в бакинском аэропорту.
«Не хорошо получается, — расстроенно подумал Микаел, — и на сколько это затянется, не опоздаю ли на работу?»
Газетные киоски в аэропорту были уже закрыты. Микаелу было скучно. Он гулял по залу ожидания. На втором этаже встал у окна с толстыми стеклами, смотрел на самолеты, которые шли на посадку и на те, что взлетали, и все равно скучал. Потом пошел и узнал, что Ереван примет самолет только утром следующего дня. «До утра я свободен», — подумал он и, чтобы не томиться от скуки, решил поехать в город, посмотреть достопримечательности Баку. «После чего приеду, — решил он, — останусь в гостинице аэропорта, а завтра утром полечу в Ереван».
Сдав маленький чемодан в камеру хранения, он вышел на улицу. Хотел подойти к маршрутному автобусу, идущему в направлении города, как неожиданно кто-то сзади взял его за руку.
— Здравствуй, Микаел.
Он повернулся и, увидев друга детства Ашота Унаняна, которого не видел много лет, бесконечно обрадовался. Вместе окончили школу, вместе провели незабываемые детские годы, и, правда, сколько лет не виделись. Обнялись, расцеловались.
— Нужно отметить эту встречу, Ашот. Непременно отметить, — радуясь всем сердцем, сказал Микаел. — Ресторан, кажется, на втором этаже. Пошли. Вот так встреча! В мыслях даже у меня не было, что могу встретить тебя здесь. Господи, как хорошо, что увидел тебя, Ашот. Честное слово, не только потому, что я уже умирал от скуки, я действительно рад, что встретил тебя в этом чужом городе. То есть для меня чужом. Возвращаюсь из командировки. В Ташкенте было совещание писателей, пищущих о деревне. Ереван не принимает. Вынужденно сели здесь.
— Я тоже очень рад, Микаел. Очень рад. Значит, вылет отложили.
— Да, отложили до утра. Только узнал. Сказали, что раньше девяти часов утра не будет. Хотел поехать, город посмотреть, не был здесь.
— Договоримся так: никакого ресторана! Идем к нам, — сказал Ашот тоном, не терпящим возражения. — Как раз дома и отметим нашу неожиданную встречу.
— Ашот…
— Не поедешь — обижусь. Пойдем, я тоже возвращаюсь из командировки. Из Сургута. Невыносимо холодный, ледяной край, этот Сургут. Мы нашли там новые месторождения нефти. Россия — богатая страна, Микаел, где копнешь — там нефть и газ.
Они поднялись в автобус.
— Дома очень обрадуются… Знаешь, сколько лет уже, как не были в деревне? Правда, в позапрошлом году я ездил на пару дней, но за два дня тоску не утолишь, хотя
