гордыми, чересчур самолюбивыми и завистливыми, но тем не менее, говорили вы, нужно уметь прощать их. Вы учили, что если человек добрый, даже чрезмерно добрый и безупречный во всем, все равно найдутся люди, которые будут злословить, оговаривать его, порочить его мысли для того, чтобы прикрыть свою выгоду или алчность, приписывая ему грехи, о которых он даже представления не имеет. И, несмотря на все это, вы говорили, что нужно стараться оставаться добрыми и светлыми. Встречаясь в жизни с такими явлениями, я часто, очень часто вспоминал ваши слова, осознавая, что у человека нет возможности всем делать добро, но у него есть возможность никому не причинить зла.

— Да, к этому надо стремиться, — добавила Арпине Унанян. — Все так. Все зависит от уровня развития нашего сознания. Чистый и светлый человек видит вокруг себя только чистое и светлое. Говорила, да, я говорила подобное, потому что всегда была и остаюсь такого же мнения: в любом случае необходимо оставаться честным и чистым. Чистота и честность, дорогой Микаел, — это божественный дар, и его нельзя ждать от незаслуженных людей. Пусть все вокруг завидуют тебе, потому что, не имея богатства, роскошного особняка и дорогой машины, ты счастлив своей доброжелательностью, честностью, бескорыстным отношением ко всем. Человек должен всегда стараться быть счастливым, и эти честность, доброжелательность, бескорыстие, что есть в нем сегодня, вполне возможно люди завтра забудут, но все равно, делая доброе дело, отдавая им тепло своего сердца, помни, что однажды все вернется к тебе.

— Одним словом, — добавил Микаел, — жизнь — это зеркало, и каждый видит в нем собственное отражение.

— Да, — снова закивала головой учительница. — Внешний вид человека — это явление временное, он привлекает лишь глаз, тогда как завоевать сердце может только душа. За красивую внешность можешь любить короткое время, а за красивую душу — всегда. Это так, душа вечная, — продолжила она. — То, что мы делаем в нашей обыденной жизни, хорошее или плохое, в первую очередь, нужно не другим, а нам самим, как говорится, что посеешь, то и пожнешь, несомненно. Я считаю, что в этом — залог счастья. Ведь счастье как таковое есть в том, что делаешь то, что хочется, счастье никогда не зависит от того, кто ты, что собой представляешь и что у тебя есть. Оно зависит только от того, что ты думаешь, потому что ни один человек не счастлив, пока он сам не считает себя счастливым.

— Всю свою жизнь мы обязаны нашим учителям, — сказал Микаел. — Каждым своим верным шагом в жизни мы обязаны вам.

— Благодарю, — взволнованно произнесла Арпине Унанян, — те, что ушли от нас, всегда живут в нас. И мы также будем жить в тех, кто идет за нами. Это закон жизни, нерушимый закон вечной памяти. Если бог хочет наказать человека, он лишает его памяти. Мы живем в сердцах людей, в их памяти лишь нашими добрыми делами. Задача человечности сводится к тому, чтобы оставаться добрым даже в окружении зла, а не носителем этого зла. У человека, понятно, нет возможности всем делать добро, но у него несомненно есть возможность никому не причинить этого самого зла. Скажу также, что человек не должен позволять себе грубые ошибки, ибо жизнь настолько коротка, что не успеваешь исправить и одну ошибку, надо жить по совести, потому что, если нет совести, значит, все дозволено. Я рада, что в твоих произведениях очевидно чувство совести. Совести и величия сердца, — сказала Арпине Унанян. — Марине, — позвала она невестку, — принеси книги Микаела.

— Я все свои книги отправлю вам с теплыми словами в дарственной надписи, — польщенный словами учительницы, сказал Микаел.

Чуть позже на стол поставили три его сборника стихов, чистые и бережно обернутые.

— Попросила, из Карабаха привезли, — с гордостью сказала Арпине Унанян. — Здесь в книжном магазине есть армянский отдел, но твоих книг нет, не получали.

Как-то растерянно и недоумевая Микаел брал каждую книжку, долго рассматривал, как будто видел впервые, листал и ставил обратно на стол.

Вечером вышли немного пройтись. Микаел шел под руку с учительницей, рассказывая ей о своих планах и замыслах. Арпине Унанян гордо, с высоко поднятой белоснежной головой внимательно слушала его. Ей казалось, что все вокруг знают, что рядом с ней идет ее бывший ученик, известный поэт Микаел Арутюнян. Знают и с доброй завистью смотрят на нее.

Дошли до Приморского парка, сели. Луна уже вышла из-за далекого острова Наргин, проторила дорожку по воде. Тихо, еле слышно шелестели волны.

— Ученики — это бескрылые птицы, — глядя на волнующееся в полутьме море, тихо произнесла Арпине Унанян. — Мы придаем им крылья, и они улетают, уходят, а мы остаемся, тоскуя по их образу…

Когда они дошли до дома, было уже достаточно поздно.

Рано утром Микаел попрощался с Арпине Унанян, с Ашотом, его женой Мариной, с маленьким Араиком и ушел.

Когда огромный Ил-62, сотрясая землю, оторвался от взлетной полосы, Микаел вдруг вспомнил, что не взял ни адреса, ни телефона учительницы. Какое-то мгновение он сидел растерянно, потом, прижавшись лицом к иллюминатору, глядя вниз, на затерявшиеся в садах крыши низеньких дачных домиков, на разбросанные повсюду нефтяные вышки, покачивающиеся крылья, прошептал затихающим шепотом: «Прости, ынкер Арпине… Прости нас всех…»

А самолет поднимался среди золоченых солнечных лучей все выше и выше, выше белоснежно-чистых облаков.

ПОКАЯНИЕ

Элен не спеша поливала во дворе только что раскрывшиеся розы, которые пламенели вдоль всего забора в золотых лучах рассвета. Воздух благоухал приятным ароматом этих роз. Со вчерашнего дня ею овладели грустные мысли. Но с чего все это началось, почему они неожиданно одолевали ее, понять Элен не могла. Нутром она ощущала нечто — то ли беспокойство, то ли тревогу. Охваченная непонятными мыслями, Элен думала о том, что жизнь намного короче, чем кажется на первый взгляд. Она короткая и очень сложная.

Но почему вдруг ей в голову пришли эти мысли, она понять не могла. Она продолжала думать о том, что жизнь действительно коротка, но и прелестна. Неожиданно она согревает сюрпризами, но и жестока иногда. И, тем не менее, что бы то ни было, думала она, какой бы ни была — это твоя жизнь, плохая или хорошая… твоя и ничья больше, со смехом ли проходит твой день или кутаешься по ночам в теплое одеяло, съежившись от внутреннего холода, никого не интересует, потому что да, это твоя жизнь, твоя судьба, которой ты противиться не в силах, остается лишь смиренно и покорно нести то, что предписано свыше,