Экстренно, самолетами, собрал в Москву еще нескольких кандидатов. Защищать Первого секретаря подключились Мухитдинов (первый секретарь компартии Узбекистана, Шверник (еще один подручный Хрущева, участник фиктивного суда над Берией, а потом глава комиссии по реабилитациям). Решающей стала позиция маршала Жукова. Военачальником он был прекрасным, но вот в людях не разбирался и порой проявлял поразительное простодушие. Так было, когда Серов увлек его охотой за «трофеями». А теперь Жуков считал себя обязанным Хрущеву – тот сделал его министром обороны, за Венгрию дал четвертую Звезду Героя. Заявил, что решениям Президиума не подчинится, откровенно намекнул, что за ним армия – «без моего приказа ни один танк не двинется».

Вопрос был перенесен на Пленум ЦК, Жуков выделил военные самолеты, чтобы срочно собрать членов ЦК в Москву. Распоряжался перевозками Серов, и доставили в первую очередь сторонников Хрущева. За кем-то самолет послать забыли… А антисталинские «разоблачения» дали Никите Сергеевичу мощное оружие против конкурентов. Завести речь о его персоне он даже не позволил. Опередил. Сразу после открытия пленума выступил Суслов и объявил: раскол в Президиуме вызван «десталинизацией», именно из-за этого противники нападают на Хрущева. За ним выпустили Жукова и дали ему зачитать документы, что Молотов, Каганович и Маленков – «главные виновники арестов и расстрелов партийных и советских кадров» [103]. После такого удара им уже ничего не оставалось делать. Вместе с Булганиным, Ворошиловым, Первухиным, Сабуровым их объявили «антипартийной группой».

Но Никита Сергеевич был интриганом коварным. Противников он постарался расколоть. Наказания стали разными. Троих лидеров оппозиции вывели и из Президиума, и из ЦК. Маленкова сослали директором электростанции в Усть-Каменогорск, Кагановича – на Урал, Молотова – послом в Монголию. Сабурова выгнали только из Президиума, оставив в ЦК. Первухина понизили из членов Президиума в кандидаты. Ворошилова вообще оставили в прежних должностях – членом Президиума ЦК, председателем президиума Верховного Совета. Булганин остался председателем Совета министров. Шепилов вроде бы в их группу не входил, но резко критиковал Хрущева, и ему прилепили ярлык «примкнувшего», сослали директором института экономики в Киргизию.

Те, кто помог Никите Сергеевичу удержаться у власти, были вознаграждены. Освободившиеся кресла членов Президиума ЦК заняли Жуков, Брежнев, Козлов, Мухитдинов, Шверник, Фурцева. А после одержанной победы как раз можно было и расслабиться, повеселиться. В июле в Москве с невиданной пышностью прошел Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Съехалось 34 тыс. гостей из 131 страны. Шествия, танцы, представления, состязания, выставки, конкурсы. Песня «Подмосковные вечера», ставшая мировым хитом. Тысячи белых голубей, специально купленных и выпущенных в небо на только что построенном стадионе «Лужники»…

А вот стратегический замысел, что фестиваль поможет распространению советского влияния, лопнул. Наоборот. В Россию одним махом выплеснулись иностранные влияния. Вот теперь советская молодежь заговорила о неких «свободах», которых, как подразумевалось, раньше не было. В эйфории «дружба» зашкаливала, и потом рождались младенцы, их называли «дети фестиваля». Пошла повальная мода на западные фасоны, прически, товары, джинсы, рок-н-ролл. Разлетались будоражащие слухи, чего нет у нас, а «у них» есть. Хотя, в принципе, и Советскому Союзу было чем похвастаться. У нас тоже имелось то, чего еще не было «у них». 4 октября 1957 г. наша ракета впервые в мире вывела спутник на околоземную орбиту.

Однако в это же время разыгрывался следующий раунд борьбы за власть! Точнее, сам Хрущев решил обезопаситься на будущее. Жуков спас его, но… он стал бояться Жукова! Не забыл слова маршала, что за ним – армия. Нетрудно было представить: если он вдруг «передумает»? Мину подвели подло, исподтишка. Отправили Жукова с визитом в Югославию и Албанию. А без него провели собрания «партактива» в военных округах, штабах. Опорой Хрущева стали его старый сообщник маршал Москаленко и начальник Главного политуправления Советской армии Желтов. Жуков действительно недолюбливал политработников, считал бездельниками. А начальником был крутым, недовольных нашли предостаточно, партактивы принимали соответствующие резолюции.

Прямо с аэродрома маршала доставили на заседание Президиума ЦК. Микоян бросил ему в лицо его собственные слова, что без его приказа ни один танк не двинется с места. Дескать, как же это так, армия подчиняется не ЦК, а лично Георгию Константиновичу? Было принято постановление «о культе личности Жукова и его склонности к авантюризму, открывающему путь к бонапартизму». Тут же был созван пленум ЦК. Было признано, что Жуков «нарушал ленинские, партийные принципы руководства Вооруженными силами, проводил линию на свертывание работы партийных организаций, политорганов и военных советов, на ликвидацию руководства и контроля партии и ЦК над армией» [31]. Маршала вывели из Президиума и ЦК и отправили в отставку.

В обвинениях против Жукова особую активность проявил глава правительства Булганин. Выслуживался перед Хрущевым, простившим ему участие в «антипартийной группе» Молотова и Маленкова. Но Никита Сергеевич был злопамятным, он только отложил расправу. Использовал Булганина против Жукова, а потом и самого убрал. Впрочем, он на это давно нацеливался. «Вождем» теперь стал Хрущев, но был лишь партийным лидером. А на международной арене получался «неофициальным» лицом, договоры подписывал Булганин. Никита Сергеевич опять действовал исподтишка. Удар по Булганину возложил еще на еще одного вчерашнего оппозиционера, Ворошилова. Пусть тоже выслуживается.

В марте 1958 г. на сессии Верховного Совета СССР тот внес предложение – совместить посты Первого секретаря ЦК и председателя Совета министров. Совместились они, конечно, в лице Хрущева, а Булганина перевели начальником правления Госбанка. Но Никита Сергеевич мстил не сразу, а издевательски, мелочно. Через несколько месяцев сослал Булганина председателем совнархоза в Ставрополь. Еще через несколько месяцев вывел из Президиума ЦК. Потом, зная о любви Булганина покрасоваться в маршальском мундире, лишил его звания маршала. В 1960 г. отправил на пенсию.

Так же, систематически, раз за разом Хрущев клевал других участников «антипартийной группы». Сабурова в 1958 г. отправил директором завода в Сызрань, Первухина – послом в ГДР. В 1961 г. обоих убрал из ЦК. «Прощенного» Ворошилова держал председателем президиума Верховного Совета до 1960 г. – потом заменил Брежневым, в 1961 г. вывел из ЦК. Но Ворошилову все же сохранил привилегии, позволял заседать в Верховном Совете. А по Маленкову, Молотову, Кагановичу прошлись на съезде партии, объявили их соучастниками репрессий, сняли со всех должностей и исключили из партии. «Примкнувший к ним» Шепилов никакого отношения к репрессиям не имел, но ему Хрущев мстил как персональному «изменнику». В 1959 г. лишил ученой степени члена-корреспондента Академии наук. А потом вместе с Молотовым, Кагановичем и Маленковым выгнал из партии. Он стал работать скромным служащим в архиве.

Разброд в умах

Идеологами Хрущева разоблачение «культа личности» преподносилось как настоящая культурная революция, торжество «свободы слова». Хрущев взял литературу