головах было что-то кроме опилок, но они тщательно это скрывали. Законы улиц диктовали силу, понятия, злость. Даже плюс-минус сообразительные люди в этой среде скатывались до «че-каво, бля». Фигель в этом плане был уникумом. Он умел балансировать между критическим уровнем насилия и разумом. Я это знал. И я должен был за это зацепиться.

– Извини. Кажется, и правда лихорадка. Крышу совсем снесло. Почти ничего не помню.

– Гонит, – сказал Войлок и наклонил голову вперёд, сощурив глаза.

Нож затрясся, разбивая рану в разные стороны. Сука!

– Тормози, – Фигель поднял ладонь.

– Чего?

– Малой покупает мой товар, – Фигель пошёл к столу. – В каком-то плане – он уникальный клиент. Все предпочитают шизу или паверы, а этот берёт брейки. И не для кого-то, – в основном брейки используют, чтобы погасить силы или способности апперов, – а для себя.

– Найдёшь другого клиента.

Войлок вздёрнул голову. Нож взмыл в воздух, разбрызгивая кровь мне на лицо. Затем он мотнул головой в сторону. Сталь подчинилась и направила острие мне в глаз. Телепатия – один из самых редких талантов. Удивительно, что Войлок подчинялся Фигелю. С таким талантом, он мог бы достичь большего.

– Опусти нож!

– Мы должны грохнуть блоху, иначе…

Или не подчинялся? Что я вижу! Вижу нож на расстоянии пяти сантиметров от правого глаза, но я не об этом. Кажется, Войлок и сам понимал, что заслуживает большего. Сперва я не обратил внимания на их переглядывания с Кеглей, а теперь видел отчетливо. Я бы на твоём месте, Фигель, запретил любые столовые приборы в бункере. Тут зреет бунт.

– Может тогда ТЫ заплатишь за его товар? – спросил Фигель.

Он и сам всё понимал.

– Слушайте, я прошу прощения…, - вмешался я.

Их разборки мне сейчас явно были ни к чему. Не хватало, чтобы Войлок проткнул мене голову только вопреки приказу Фигеля. Мне бы сейчас просто свалить. И один брейк… или два.

– Ты же видишь, Фигель, я пришел с деньгами, – я показал на смятые купюры, которые Бык вытащил у меня из карманов. – Крышу сорвало.

– Раньше за такое не раздумывая – в расход, – бросил Кегля.

– Раньше ты двадцать четыре на семь со Шпурами на Зеленке лупился, – сказал Фигель. – И каждый день мечтал, чтобы этот день не стал для тебя последним. Времена изменились. Мы занимаемся бизнесом…

– Да, но репутация…

– Бизнесом! – перебил Фигель Войлока. – И это мой бизнес. Если кому-то не нравится…

Умничка. Вот поэтому я и вёл с ним дела. Фигель был другой породы. Кость в горле. С мозгами и…

– Ты мне должен, – Фигель посмотрел мне в глаза. – И когда придёт время, я скажу, что ты должен сделать.

Неожиданный поворот.

– Может как обычно? – сказал я. – Деньги на товар, и я пошёл?

Войлок дёрнулся на месте. Нож метнулся мне за спину и освободил руку:

– Иди, пока мы не передумали, – он принял правила игры Фигеля. – Теперь ты должник. Если не вернёшь долг, то мы сделаем больно тебе и твоей семье.

– Закон улицы, – добавил Кегля.

– Так что насчет брейка? – спросил я, потирая затёкшие руки, но затем наткнулся на стеклянные глаза Фигеля с крошечной искоркой где-то в глубине. Всему был предел. – Понял. Рад был повидаться.

Оказавшись на улице, я перевязал ногу майкой. Тело зудело, мозг потихоньку закипал. Нужно было срочно что-то решать.

Вдруг в переулок заехал черный мерседес и остановился рядом со мной. Открылась дверь и на улицу вышел человек, от вида которого меня перетрясло.

Что ж за день-то такой?

Глава 4. Беляевы

– Куда едем? – спросил водитель.

– Недалеко, – ответил Гремлин и положил на панель розовый айфон с включенным навигатором.

– Твой? – улыбнулся водитель.

– Заводи. Нужно успеть вернуть его на место, пока девчонка не заметила.

– Ладно-ладно. Что-то ты хмурной.

– А-а-а, – Гремлин махнул рукой и отвернулся к окну.

Проблемы с настроением Гремлин испытывал уже не первый месяц, а может и год. Скучно. Теперь он работал на Беляева, получал большие деньги. По статусу он мог и с водителем не разговаривать. Сесть на заднее сиденье, щелкнуть пальцами, ехать куда надо. От этого ещё более скучно. То ли было раньше. Взять хотя бы командировку в Казахстан; там он получил эмоций на год вперед и ещё три шрама. Были времена…

А что сейчас? Ездишь с водителем в крутой тачке, возишь документы или делаешь вид, что охраняешь Белого. Хотя от кого его охранять? Все его враги орудуют ручками и разговаривают через рты нанятых юристов. Хоть бы немного старого доброго мордобоя – хер тебе! Платят, костюмы гладят, ничего делать не просят. Только зал и спасает, без него Гремлин совсем нюх потеряет. Сбитый летчик.

– Вот здесь, – он показал в переулок.

– Что за жопа мира? Подвеску положим.

– Езжай! – хмыкнул Гремлин.

Белый воротничок в водительском кресле был уже из нового поколения. Ямы на дороге, лужи и мусорные баки ему были чужды. И когда мир стал таким нежным?

– Опа! – Гремлин увидел цель и улыбнулся.

Сгорбленный пацан с перевязанной ногой и вспухшими венами на лбу. Хоть что-то интересное.

… … …

– Привет.

Голос Гремлина походил на скрежет из мясорубки. Невысокий, плечистый в черной кожаной куртке и коричневых ботинках на шнурках. Лицо его было исписано шрамами вдоль и поперек, а левый глаз – чуть прикрыт.

– Привет, – я выпрямился и размял затекшие плечи.

Гремлин ухмыльнулся. Понимаю. Привык, чтобы его боялись.

– Майоров Никита, так?

– Так-так.

Его имени я не помнил, но кличку знал хорошо – Гремлин. Не трудно было догадаться кто его прислал. Вопрос только в том: чего он хочет?

– Поедем с нами.

Такой вариант меня не устраивал. Во-первых, мне нужно было решить вопрос с переизбытком силы, а во-вторых, поездка с головорезами Беляевых – может плохо закончиться. Он посадит меня на сиденье или засунет в багажник?

– У меня дела, – я достал телефон и посмотрел на время. – Обещал боссу зайти в автосервис.

Гремлин изменился в лице. Я почувствовал легкий ветерок ползущей силы. Едва различимый, но холодный и пронзающий насквозь. Это было не что иное, как предупреждение.

Я должен был испугаться? Вроде того. Стал я? Не-а.

Сила бурлила в пробитой ноге, её расход на смягчение боли спасал меня от сумасшествия.

– Я настаиваю.

– Держи в курсе, – я обошел его и поплёлся по дорожке.

Даша… Выяснять отношения с бывшим с помощью головорезов отца – этот так в её стиле.

Гремлин выпустил импульс. Волна вырвалась из груди, сдула песок с дорожки, перевернула мусорку и шлепнула меня по спине. Я чуть пошатнулся и пошёл