Лес закончила, и девушка выскочила на поляну, грустно вздохнув. Теперь она не сможет затеряться и её точно схватят. Шум за спиной не прекращался, и сквозь тень ночи Ася увидела за спиной своих преследователей. Их оказалось человек десять. И они, будто ураган, начали к ней приближаться, сметая всё на своем пути.

Девушка ускорилась, не прекращая надеяться на лучшее. Под копытами много грязи, из-за чего конь не мог быстро нестись, и приходилось медлить. Ася уже чувствовала спиной злой взгляд, что сверлил в ней дыру через одежду. Вся живность, что находилась в округе, разбежалась в разные стороны, от спешки попадая под копыта лошади. Трава в этой местности была высокой, может, чуть ниже колен.

От страха затряслись пальцы. Лента, поддерживающая волосы, намокла и потерялась, теперь пряди липли к лицу. Дорогу почти не было видно, но девушка подгоняла лошадь, мечтая оторваться. Через минут десять люди начали отставать, но потом её опять догоняли. Вот так и играя в догонялки, они добрались до деревеньки.

Небеса, видимо, были не на её стороне и уже через час погони её окружили. Услышав шум, из домов выходили все жители этой деревни, перешептываясь и не стесняясь рассматривали прибывших. Девушку это раздражало, но она молчала. А что ей ещё говорить? Она итак была в ловушке. Из круга вышел один человек, в котором Ася узнала отца, и стал взглядом метать в нее молнии. Таким злым, она его ещё не видела.

— Быстро слезла и подошла сюда! — еле сдерживая себя от злости, прокричал мужчина.

Все, кто шептался, замолчали, и, открыв рты, смотрели как разыгрывается представление. Ася ещё сильнее на них разозлилась. «Они смотрели так, будто пришли в кино. Ещё попкорна не хватало» — подумала она, но голос отца заставил её вздрогнуть и забыть про зрителей. От такого тона захотелось сжаться в комочек или раствориться. Но девушка решила стоять до последнего. И, вздернув нос, ответила:

— Нет! — голос предательски дрожал.

— Что? — опешил он. — Ты малолетняя дрянь, ещё смеешь мне перечить?

Калиф приближался к дочери, сжимая кулаки от ярости. Охрана, что приехала с ним, расступилась и постаралась слиться с темнотой, чтобы оставаться незамеченной.

— Как ты не понимаешь, я не хочу этой свадьбы. Не хочу выходить замуж. Почему ты меня не поймёшь?

Девушка до последнего пыталась достучаться до него, но её никто не слышал. Отец подошёл к дочери, и, схватив её за руку, резко сдёрнул с коня. Ася упала прямо ему под ноги и зашипела от боли. Колени горели огнём, также, как и ладони. На локте, скорее всего, будет синяк, после жестких пальцев. Потом её схватили за волосы и опрокинули голову назад. Она встретилась со злыми глазами отца, в которых читалось обещанное ей мучение, и затряслась, от накатывающей паники.

— А сейчас, ты молча встанешь и сядешь в седло, и мы спокойно поедем домой. Поступишь по-своему, я начну тебя бить прямо здесь, на глазах у своей охраны и этих деревенских жителей…Тебе ясно? — зашипел он, стараясь говорить так, чтобы только одна она услышала.

Ася закивала головой, как болванка, и в тоже время молилась, чтобы кто-то пришёл к ней на помощь. Боялась быть избитой до смерти. Или же он так не поступит? Ведь всё же у неё через два дня свадьба. Вдруг он её испортит, и побрезгуют брать такую избитую в жёны? Или же всем наплевать?

Девушку толкнули к лошади и она молча на неё забралась. Дождь закончился уже минут двадцать назад, и сейчас стояла оглушительная тишина. Никто даже звука не вымолвил. «Никто не бросился мне на помощь. Не нашлось героев для такой принцессы, как я» — подумала девушка и скривила губы в подобии ухмылки.

Так и отправились в молчании все в замок. Асю больше никто не трогал, да и она надеялась, что когда они доберутся, отец успокоится и избивать её, как боксёрскую грушу, не будет. Охранники перешёптывались и косились на неё. Видимо, повалившись в грязь, она стала не такой привлекательной, как была раньше. Да и девушка заметила, что порвался рукав, а платье уже не подлежит чистке, им только полы мыть.

Добрались медленно и не спеша. При виде дома у девушки затряслись руки и ноги. Все поставили лошадей в конюшню, и вышли из неё. Ася встала возле сена, что валялся на полу, и поняла, что вся охрана стоит за дверью и смотрит в щель. Тут осталась только одна она наедине с жестоким человеком.

— Ты ведь понимаешь, что я просто так это не оставлю?

— Но, отец. Тебе разве не жаль меня? Почему ты не дашь мне шанс самой найти человека, которого я полюблю? — спросила девушка.

От её слов в глазах мужчины зажегся недобрый огонёк, и он двинулся на свою дочь, испытывая злость и неприязнь к родному человеку. Ася не двигалась, пока не получила оглушительную пощёчину, отчего упала назад. Её тут же схватили за шею и ядовито прошептали прямо в лицо:

— Ты всегда должна исполнять то, что говорю и приказываю — Я! А за то, что ты со мной оговариваешься, я тебя выпорю.

И последовала ещё одна пощёчина. Боль застилала глаза, а во рту чувствовался металлический привкус крови. Упав на спину, девушка больно ударилась головой, и вставать уже совсем не хотелось.

— Положите её животом на лавочку и несите мой кнут.

Кому это говорилось, девушка не видела, потому что боялась открыть глаза после такого приказа. Она почувствовала, как её взяли за руки с двух сторон, и положили животом на что-то жесткое и длинное. По ощущениям она поняла, что сзади неё стоит отец и приготовилась к боли, что теперь её ожидает.

— После этого, ты научишься уважать старших.

Он окажется прав, но вот только она будет уважать только одного человека, и уж точно не своего отца.

Взмах кнута и появляется кровавая полоса. Вот только кнут был не простой. Он не оставлял следов на теле, но причинял сильную боль. Спину будто огнём обожгло, девушка сдержала в себе рвущийся на волю крик, до крови прикусив губу. Ещё один взмах, и уже не сдерживаясь, она начинает голосить от боли. Слёзы градом текут по лицу, застилая глаза. Ася вцепилась в лавочку, которая оказалась деревянной, до боли в пальцах. На пятом ударе девушка сорвала голос, и захрипела от отчаяния. А после шестого удара, у неё началась судорога.

— Прекрати!

Прокричал чей-то голос около двери. Девушке было