Я хотела ответить, как вдруг вздрогнула от жуткого воя собаки за окном. А с полки с грохотом упала книга о легендах. Полная луна вышла из-за туч и ярко светила в окно. Алексей встал, держа клинок в вытянутой руке, закрывая нас с Анечкой спиной. С ужасом мы наблюдали, как наш холл, освещенный луной и слабым ночником, заволокло туманом, и послышались непонятные шорохи. Подняв голову на звук этих шорохов, я увидела, что мой портрет над камином изменился и на нем, вопреки логике, уже была изображена не я, а она — та самая ведьма из моего первого сна, с которого все и началось!

Снова, как в том далеком сне, она непостижимым образом вышла из портрета на пол. Камин ярко вспыхнул и осветил фигуру в белом саване, но красота исчезла из ее облика, блестящие черные волосы превратились в седые блеклые космы, белокожее лицо отливало синевой, как у покойницы, а глаза горели натуральным зеленым огнем дикой кошки, и приближалась она мелкими скачками, как дикий зверь, встав на четвереньки. Никогда мы с мужем не видели более жуткой и ужасной картины!

Наш холл неожиданно увеличился в размерах, и мерзкая тварь, явившись из другой реальности, оказалась далеко от нас… Я крепко прижала к груди Анечку. Казалось… прошла целая вечность. Алексей сдерживал ведьму, размахивая клинком, не давая ей приблизиться к нам. Ведьма выпрямилась в полный рост, совсем близко от нас, и стала читать заклинание. Глаза жутко белели, закатившись под веки, губы не шевелились, но в моем мозгу звучали слова: «Полная луна! Верни мне тысячу лет молодости c именем Анна!»

Прочитав заклинание три раза, ведьма попыталась добраться до меня с ребенком, но Алексей каждый ее наскок отражал клинком, стараясь поразить чудовище. Наконец, он изловчился и разорвал клинком саван на плече ведьмы, вонзив прямым ударом острие прямо в родимое пятно в форме черепа!

Страшный кошачий вопль издала она, превратившись в старуху, сгорбленную, с крючковатым носом, в ту самую, которую я видела около убитой Анны. Пятясь, ведьма скрылась в плотном тумане, расползающимся по углам. И в том месте, куда она вошла в полосу тумана, засверкал зеленоватый пучок света, устремившийся вверх, а через миг вой собак стих, и все разом исчезло…

Камин погас, и мы увидели рассвет за окном и услышали громко поющих птиц… Все закончилось… Алексей кинул клинок на пол и без сил упал на колени передо мной и дочкой. Анечка даже не проснулась, и мы стали целовать ее сладенькие щечки, смеясь от радости и счастья.

— Думаю, моя любимая, теперь можно повесить зеркала в нашем доме!

Утром, покормив дочку, я встала и подошла к своему портрету. На нем снова была я — светловолосая и счастливая. Алексей подошел ко мне, держа в руке зеркало…

— Не хочешь ли взглянуть сюда, родная моя?

Я медленно, с трепетом подняла глаза, взглянув в свое отражение… И увидела в нем себя! Да, там была я, Таис, синеглазая, с льняными растрепанными волосами, глядящая с радостным испугом!

— Здравствуй, Таис! — сказала я себе, затем c восторгом обернулась к мужу и поняла, что жизнь вернулась ко мне во всем ее великолепии! Проснулась Анечка, я стала кормить ее, и Алексей не мог налюбоваться на нас с дочкой! Но вдруг мы оба разом вздрогнули!

Сквозь кружева распашонки, на плечике дочки виднелось родимое пятнышко… Маленькая бабочка.

Продолжение следует…