Позже Ли будет утверждать: он понял, что он гей, или «голубой», как называли его другие мальчишки, – когда был еще ребенком. Он рассказал журналистке Линн Барбер, что ему было шесть лет, когда он впервые осознал, что он гей. На семейном празднике в парке Понтен он выиграл конкурс «Принц Понтена», но «я хотел, чтобы победил мальчик, который занял второе место, потому что он мне понравился!».[97] Он утверждал, что определился со своей сексуальной ориентацией в раннем возрасте – «я был уверен в себе, в своей сексуальности, и мне нечего было скрывать… Из утробы матери я отправился прямиком на гей-парад».[98] В многочисленных интервью он любил называть себя «розовой овцой семьи», но такие слова, по мнению бывшего бойфренда Эндрю Гроувза, можно считать мягким преуменьшением: он стремился прекратить дальнейшие разговоры на эту тему. Истина гораздо сложнее и неприятнее. В девять или десять лет с Ли произошло событие, оказавшее большое влияние на всю его дальнейшую жизнь. Над ним надругался его зять, Теренс Энтони Халлер, муж его сестры Джанет. Джанет вышла замуж в 1975 году. Она ничего не знала о произошедшем; Ли рассказал ей обо всем за четыре года до своей смерти. Ужасная новость настолько потрясла ее, что Джанет не знала, что сказать. Она просто спросила, не держит ли брат на нее зла, и тот ответил, что нет. И все же Джанет переполняли сознание своей вины, стыд и отчаяние. Она все время спрашивала себя, почему не сумела защитить младшего брата. После одного короткого разговора Ли больше ни разу не упоминал при Джанет о насилии, а ей не хотелось расспрашивать его, так как она испытывала отвращение при мысли о том, что сделал ее первый муж.[99]

В течение жизни Ли часто упоминал, прямо или косвенно, о сексуальном насилии; он намекал на это близким друзьям и бойфрендам, но редко вдавался в подробности того, что с ним случилось и сколько времени он вынужден был терпеть домогательства. «Ли говорил, что подвергался сексуальному насилию и что пережитое сильно повлияло на него», – вспоминает Ребекка Бертон, которая дружила с Ли, когда он учился в Колледже Святого Мартина.[100] «Однажды мы были у меня дома, в Грин-Лейнс, и он вдруг признался, что стал жертвой насилия», – вспоминает Эндрю Гроувз. По его мнению, перенесенное в детстве насилие повлияло на психику Маккуина. С тех пор он всю жизнь подозревал, «что кто-то непременно его поимеет». Поэтому он никому не доверял, даже своим близким.[101] Однажды, когда настроение у Ли было особенно скверным, у него состоялся «по-настоящему откровенный разговор» с бойфрендом Ричардом Бреттом «о том, почему ему так тяжело», и он рассказал о перенесенном насилии, впрочем, снова утаив подробности. «У меня сложилось впечатление, что с ним случилось нечто мерзкое, когда он был мальчиком», – говорит Ричард.[102] Кроме того, Ли кое в чем признавался Изабелле Блоу и ее мужу Детмару. «У него сохранились обида и злость; он говорил, что пережитое лишило его невинности, – вспоминает Детмар. – По-моему, это бросило зловещую тень на его душу».[103]

Друг Ли, БиллиБой*, с которым он познакомился в 1989 году, считает, что сексуальное насилие сформировало характер Маккуина на весь остаток жизни. «У меня сложилось впечатление, что он терпел домогательства довольно долго, – сказал БиллиБой*. – Он не умел приспосабливаться, легко срывался и ни с кем не мог сохранить сколько-нибудь прочных отношений. Иногда он снимал мужчин прямо на улице. Я не доверял им; они казались мне ворами. Я не хотел допускать их к себе, потому что они стремились к наживе. Один из его бывших раньше был мужчиной по вызову. Но Ли влекло к таким типам. Он страдал мазохизмом и неуверенностью, был несчастен. У него была очень низкая самооценка, что странно, потому что он обладал огромным талантом, о чем все ему постоянно твердили. Анна Винтур и остальные без конца повторяли, как они восхищаются его творчеством, и очень жаль, что их похвалы так и не победили его неуверенность в себе».[104]

Еще до замужества Джанет знала, что Теренс Халлер часто срывается и впадает в ярость, но ей был всего 21 год, и ей очень хотелось уйти из дому. За годы совместной жизни ей самой пришлось многое вытерпеть – однажды муж избил ее за то, что она в кафе сама заказала чай и помешала ему флиртовать с официанткой. «Из-за побоев у меня случилось два выкидыша», – призналась Джанет, которая позже родила от мужа двух сыновей, Гэри и Пола.[105] Но хотя Джанет знала о вспыльчивом нраве мужа, она не подозревала, что он способен обидеть мальчика, тем более ее младшего брата. Ли не только стал жертвой сексуальных домогательств Халлера; тот часто до полусмерти избивал его старшую сестру у него на глазах. «В детстве я видел, как этот человек душил сестру, – сказал он в интервью Сюзанне Френкел в 1999 году. – А я стоял и смотрел, и рядом со мной были два маленьких племянника».[106] В подсознании Ли перенесенное им самим соединилось со страданиями сестры Джанет. Они оба пострадали от рук одного и того же человека, и он испытывал потребность как-то преобразить растущий в нем сплав гнева, желания мести, отчаяния, сознания своей порочности, чувства вины и расщепления личности. Сестра представлялась женщиной беззащитной и вместе с тем сильной, которая стремится выжить любой ценой. Именно Джанет послужила первым прототипом для его творчества. В ее лице он стремился защитить всех женщин, помочь им. Созданная им одежда призвана была служить своего рода защитной броней, способной уберечь от опасности. «Я видел, как муж избивал жену до полусмерти, – сказал он позже. – Я знаю, что такое женоненавистничество! Терпеть не могу разговоры о хрупкости женщин и о желании сделать их наивными… Я хочу, чтобы люди боялись тех женщин, которых я одеваю».[107]

Модели в восхитительных нарядах – и с синяками, кровоподтеками, следами побоев, которых он выпускал на подиум, отражают воспоминания и о сестре, и о себе самом. Посредством своего творчества он уравнивал себя с сестрой. В каждой новой коллекции он заново переживал насилие, которому подвергались они оба. Ему удалось, с помощью своей гениальной фантазии, преобразить мерзость жизни в нечто прекрасное. «В юности я часто зависел от взрослых, и некоторые из них обижали меня, – сказал он однажды. – Зато я многому научился… Я, так сказать, превращал негатив в позитив».[108] В результате получился поразительный гибрид-мутант, продукт странной метаморфозы.