– Ты никогда не видела голого парня?

Я киваю. Да, летом мне исполнилось восемнадцать, но я ни разу не видела обнаженного мужчину. Чего уж там, ни один парень не видел голую меня.

Вдоволь полюбовавшись мои ошарашенным лицом, Паша скрывается за дверью. Когда она вновь открывается комната уже погружена во тьму и из нее доносится голос:

– Если захочешь – присоединяйся.

Меня разрывают сомнения. Я и правда не могу заснуть, не приняв душ, но один же раз я переживу подобное, правда. А если я не могу не посетить душ, то можно дождаться, когда Паша выйдет, а потом зайти внутрь, закрыться на замок, раздеться и спокойно покупаться. Он пусть на батарее подождет. Да и мозг говорит о том, что пойти к нему идиотская затея, но слушаю я все-таки не его. Я делаю глубокий вдох, а потом резкий выдох и стараюсь не думать о том, что творю. Хотя бы раз в жизни я могу пойти за желаниями, а не за требованиями головы, которые кричат о том, что хорошие девочки так себя не ведут. Я снимаю не только маску прилично девочки, но и всю одежду, а потом захожу к Паше.

Огромное помещение все в пару, и я вижу, что на правой стене расположены сразу две душевые лейки. Под одной из них спиной ко мне стоит Паша, весь покрытый мыльной пеной. Заметив, что я замерла в дверях, он подходит ко мне, берет меня за руку и ведёт под соседний водопад, а сам возвращается под свой. Струи тёплой воды смывают с него пену, но никак не мою застенчивость.

В сторону Паши я стараюсь не смотреть, только вперед, на краны. Но постепенно глаза привыкают к темноте, тем более окно во всю стену из витражных цветных стёкол, освещает комнату и наши силуэты огоньками уличных фонарей. И наконец я решаюсь. Сначала бросаю в его застенчивый взгляд, а потом внимательный, изучающий то, что больше не скрыто под пеной. У меня невольно вырывается:

– Ух ты!

Но Паша тактично делает вид, что его не слышит, а продолжает с закрытыми глазами стоять под душем, позволяя мне собой любоваться. А посмотреть мне есть на что, потому я жадно изучаю его тело и тут он открывает глаза. Мой взгляд от него не скрыть.

Он растягивает губы в улыбке и сообщает:

– Ты очень смелая. И очень красивая.

Я забываю, как дышать и не знаю, что ответить, потому, нервно сглотнув, прошу:

– Поделись гелем для душа.

Он берет небольшой бутылек и уже протягивает его мне, но потом, вдруг передумав, наклоняет его и выдавливает гель для душа себе не ладонь.

– Ты не против, если я сам тебя намылю?

Я снова нервно сглатываю и снова киваю. А Паша растирает гель ладонях, превращая его в пену и нежно наносит мне на плечи, осторожно спускаясь все ниже. Когда он заканчивает покрывать пеной мою спину, то просит повернуться к нему лицом.

Поворачиваюсь я уже на ватных ногах. Он ласково проводит по моим ключицам, оставляя на них пенный след и массирует мне плечи. Я с замиранием жду, когда он опуститься ниже и молю, чтобы он не заметил, что одно плечо выше другого и мне не пришлось рассказать, почему так произошло, но в соседней комнате начинает разрываться телефон. Его. Наши соседи наконец устали наслаждаться друг другом.

Он внимательно смотрит на меня и дает право выбора:

– Идем или остаемся?

Я с трудом выдавливаю:

– Второе.

Он передает мне бутылочку с гелем и предупреждает:

– Тогда твоя очередь.

Повторяю те же движения, что пару минут назад делал он. Переворачиваю бутылек, выдавливаю гель на руку, растираю в ладошках, чтобы превратить его в пену и замираю. Не решаюсь поднести свои руки к его спине. Замирает и он. А потом замирает и время. Остаюсь только я и пена на руках, которая уже начинает уменьшаться в размерах.

Я шаг навстречу Пашу и аккуратно размазываю пену по его спине. Массирую его плечи и думаю о том, что мне делать дальше и стоит ли. Я не рискую спускаться ниже и не прошу повернуться ко мне лицом, потому что волнуюсь из-за того, что и в каком состоянии могу увидеть.

Паша замечает мое замешательство и шутит:

– Мне кажется, я уже достаточно пенный. Пойдем-ка меня смывать. Тем более горячая вода в любой момент может закончиться.

Он становится под струи пока еще теплой воды и манит меня за собой. Я подхожу к соседнему душу, но он зовет:

– Ника, иди ко мне. Будем экономить воду.

Я закрываю оба своих крана и становлюсь с ним под один душ, набирая теплую воду в ладошки и поливая себя ею. Он подходит ко мне ближе, сокращая и без того минимальную дистанцию между нами, и заключается меня в объятия. Я с замиранием жду продолжения, и тут на нас обрушивается ледяной водопад.

Паша молниеносно выключает воду, но нас все равно успевает обдать щедрой порцией холодной воды. Поднимая, что полотенце всего одно, Паша предлагает мне поскорее завернуться в него и согреться, тем более оно лежит на батарее. Я бегу в первую комнату и кутаюсь в огромное полотенце, щурясь от яркого света. Немного согревшись, я вытираю тело и волосы, а после одеваюсь. Затем говорю Паше, что уже одета. Он вытягивает руку из-за двери и просить подать полотенце и ему. Спустя минуту он возвращает мне полотенце и просит передать одежду. Из душевой он выходит полностью одетый и тоже прикрывает глаза от яркого света.

– Согрелась? – уточняет он.

– Не особо. – честно признаюсь я и он замечает, что моя футболка намокла из-за влажных волос.

– Тогда пошли скорее греться.

Мы возвращаемся в комнату, где Вика и Макс уже устраиваются на ночлег. Пропустив мимо ушей шуточки о совместном принятии душа, я иду с санузел и снова меняю свою мокрую футболку на Пашину сухую. Прямо дежавю какое-то. И снова Паша стучится в дверь, но на этот раз для того, чтобы протянуть мне фен, который он умудрился для меня раздобыть в ночи.

Я сушу волосы, но мыслями я все еще там, в душе. Смотрю на его обнаженное тело и думаю о том, что увидеть человека голым не так и страшно, как мне всегда казалось. А еще о том, как Паша медленно, очень тонко и аккуратно снимает с меня мои оковы и мои маски. А когда я снова появляюсь в комнате, вижу, что вымотанные