Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парни ждут нас возле своего общежития, слушая концерт уличного музыканта. Я тоже заслушиваюсь, потому что он потрясающе играет на гитаре. Когда-то на ней училась играть и я, но фортепьяно, по мнению мамы, оказалось куда более подходящим инструментом, но с ним я протянула все год, и последние семь лет оно стояло в моей комнате немым укором. Рисовать, как оказалось, мне понравилось куда больше, чем музицировать. Художники, которых я люблю не меньше музыкантов, выставляют свои работы чуть дальше по улице, что им еще позволяют сделать последние теплые сентябрьские деньки. С приходом холодов исчезнут и художники, и музыканты. Но насладиться искусством я не успеваю, парни предлагают нам наконец-то зайти внутрь.
Со смехом набиваясь в тесный лифт, мы поднимаемся на верхний этаж и попадаем в небольшую комнату, где нас уже ждут алкогольные коктейли, что радует мою соседку. Мне подобное угощение не по вкусу, потому я, как обычно, только делаю вид, что пью, потому что это куда проще, чем объяснять почему алкоголь мне не друг.
Макс озвучивает тост за присутствующих здесь девушек, и Паша впечатывает стакан в мой с такой силой, что все его содержимое проливается мне на кофту. Паша тут же выдаёт мне свою футболку и указывает на санузел. Дав время переодеться, он заходит ко мне и сообщает, что наши соседи подружились. Я высовываю голову из двери и вижу, как Вика, уже впившая в губы Макса, отрывается от своей новой жертвы и шепчет:
– Посидите там.
Решив подарить «влюблённым» пару счастливых минут, мы с Пашей остаёмся в санузле. Он помогает мне оттирать капли с джинсов и осторожно замечает, что нет ничего плохо в том, что мне не нравится алкоголь. И лучше говорить об этом сразу, чтобы ему не приходилось спасать меня за счёт уничтожения моей одежды. А потом добавляет:
– Твоему парню повезло во всем.
Мои щёки становятся такого же цвета, как и красная кофточка, которую я стираю. Я признаюсь:
– Я с ним давно рассталась, просто долго приходила в себя.
Услышав эти слова, Паша подходит ко мне сзади и обнимает за талию. В зеркале отражаются наши лица: мое покрасневшее и его довольное. Он хитро улыбается и говорит:
– Мы шикарно смотримся вместе.
А потом разворачивает меня к себе и целует.
Засыпая в ту ночь в своём общежитии под гундёж недовольной соседки, желающей остаться ночевать в гостях, а не уходить обратно всего полтора часа спустя, я все думаю о том, что он сказал.
Мы шикарно смотримся вместе…
И не поспоришь.
Пятница
В руках пакет, в пакете футболка. Не трудно догадаться, куда я иду, как не трудно догадаться, что иду не одна. Сегодня нас ждут совершенно другие угощения – осетинские пироги и чай, потому что их выбирал Паша. Вика с Максом сетуют на то, что есть напитки получше чая и я с ними соглашаюсь.
– Клубничное чудо-молоко – вот идеал! – признаюсь я. – А вприкуску с бананами оно вообще божественно.
Но Вика с Максом имели ввиду вовсе не «детсадовские напитки», а пиво, которое тут же появляется на столе, несмотря на злобный взгляд Паши, адресованный соседу.
Расслабленные алкоголем Макс с Викой идут на сближение, пока мы с Пашей стоим у окна и старательно делаем вид, что нам интересно смотреть на прохожих, пока наши соседи чередуют пиво и поцелуи. Вдруг Макс напоминает Паше, что ему давно пора провести мне экскурсию по этажу, а заодно не мешало бы в душ зайти, пока его не закрыли. Поняв намёк, Паша берет ванные принадлежности и манит меня за собой.
Экскурсия по этажу с разглядыванием номеров на дверях соседних комнат и трех газовых плит на скромной кухне проходит под рассказ о том, что у них с Максом есть правило «душа». И пока Паша не получит сообщение о том, что можно возвращаться, нам и правда придётся ждать в душе. Других свободных помещений все равно нет. В их общежитии общая комната не предусмотрена. И нам можно посидеть либо в душе, которых на этаже два, либо под дверью комнаты, но это нам вряд ли понравится.
– Я, конечно, не могу заснуть, не приняв душ, но такое правило через чур даже для меня. Как бы сильно я не любила плескаться под водой, час в душе не высижу даже я.
– Час? Думается мне, сидеть нам там куда дольше. – делится своими мыслями Паша.
Представляя сколько всего «интересного», услышит о себе моя соседка, я обречено топаю за Пашей в душевую и наблюдаю, как он закрывает дверь на замок.
Я впервые оказываюсь с парнем в душе. Паша пытается сгладить неловкую ситуацию, обводит рукой первую комнату и торжественно заявляет:
– На ближайший час эти хоромы наши. Оцени, тут даже есть удобная батарея, на которой мы с тобой можем посидеть пока не запахнет жаренным.
Мое лицо озаряет улыбка, а Паша проходит во вторую комнату, которая ещё больше первой, и включает там воду, чтобы подходящие к душу слышали, что тут занято и не ломились в дверь. О том, сколько воды выльется зря мы не думаем. Просто ведём непринуждённую беседу, словно находимся в приличном обществе, а не опираемся на батарею в предбаннике, и периодически подглядываем на молчащий телефон. Бросив очередной взгляд на экран, Паша обращает внимание на время и спрашивает:
– Ты не против, если я приму душ?
Я застываю от подобного вопроса, а потом медленно киваю.
Паша благодарит меня за понимание, забирает свои вещи и закрыв за собой дверь скрывается во второй комнате. А я остаюсь одна в первой комнате, пребывая в шоке от всего происходящего, ведь в паре метров от меня принимает душ голый мужчина. Чтобы чем-то себя занять, помимо непрошенных неприличных мыслей, я пересматриваю в телефоне фотографии и добавляю в список претензий к соседке ещё пару пунктов, потому что телефон Паши все молчит. Видимо Вика и Макс потеряли счет времени, а вот я нет, потому что торчу в душе уже один час и сорок три минуты.
Спустя минут десять из двери показывается Пашина голова и он спрашивает:
– Хочешь принять душ? В общагу к себе ты уже точно не попадешь, она закроется скоро, на что явно и рассчитывают наши «влюблённые». Спать тебе придется здесь и если хочешь ополоснуться, то лучше успеть до того, как выключат горячую воду, а это будет часа через пол.
