— Папочка, давай поиграем в прятки!

Представить себя играющим в прятки с оравой детей Санто не смог, улыбнулся и покачал головой:

— Я пришел забрать тебя домой, Хлоя.

Радость на ее лице погасла.

— Еще немного, папочка! Я не хочу уходить, тут так весело!

Ей не часто приходилось веселиться! Терять мать совсем не весело. Он вздохнул и сдался:

— Хорошо, еще десять минут — и домой.

Она убежала счастливая.

— Спасибо, — тихо сказала стоявшая у него за спиной Пенни. — Никогда не видела Хлою такой счастливой.

— Она скучает по матери, — сказал он.

Пенни кивнула:

— Никто не сможет заменить ее. Но вам следовало бы научиться расслабляться в присутствии дочери, и вы сами удивитесь, как вам будет весело.

— Думаю, мне будет веселее с вами, Пенни, — сказал он тихо, чтобы его услышала только она.

Щеки Пенни вспыхнули, кровь побежала так быстро, что она испугалась упасть в обморок.

— Я думала, мы решили этот вопрос. Разве вы не пообещали больше не…

— Пообещал, — быстро и яростно ответил он, — но разве обещания не даются, чтобы их нарушать? Его голос стал совсем тих, и ее охватил озноб.

Господи, да, но это было бы опасно и безрассудно. Ее тело хотело его так, что было больно, но она думала сердцем, а не головой. Во всем этом должно было оставаться хоть немного здравого смысла, а если она позволит Санто втянуть себя в его чувственный мир, останется только безумие.

— Для вас — возможно, но не для меня. — Пенни набралась смелости, прямо посмотрела на него и тут же пожалела об этом, когда мощь его темных глаз парализовала ее.

— Вы не можете отрицать, что что-то чувствуете ко мне, — мягко сказал он. — Даже здесь, сейчас, вы хотите, чтобы мы были одни, наши тела прижимались друг к другу и вы могли…

Пенни прижала ладони к ушам, надеясь, что никто не заметил ее странного поведения.

— Не хочу слушать, Санто. Я совершила ошибку и не хочу ее повторять. Пожалуйста, уйдите, я скоро привезу Хлою домой.

Она чувствовала, что скоро просто рухнет к его ногам. Она больше не могла выносить это, это было слишком нереальным. Она нашла взглядом сестру и одними губами сказала: «Помоги». Эбби немедленно подошла к ним:

— Санто, должна сказать, у вас чудесная дочь. Она делает вам честь.

Санто раздулся от гордости, как любой родитель после таких слов, и тепло улыбнулся Эбби:

— Что ж, спасибо… Эбби, верно? Вообще-то это больше заслуга ее матери, но она действительно хорошая девочка.

— И я уверена, Пенни весьма помогает вам. Она чудесно справляется с детьми, всегда говорила, что хочет как минимум троих.

— Эбби! — сказала пораженная Пенни.

— Но это же правда!

— Да, но не стоит об этом рассказывать, особенно в присутствии моего босса. Что он подумает?

— Я думаю, мисс Пенни Килинг, — сказал Санто с теплой улыбкой, которая сотворила с ней вещи, которые нельзя было позволять, — что я еще так многого о вас не знаю, но с огромным удовольствием узнаю.

Пенни заметила, как вопросительно поднялись брови сестры, и поняла, что скоро подвергнется допросу. Эбби всегда говорила, что ей пора найти себе мужчину, и, наверно, думала, что Санто — отличная кандидатура.

— Я так не думаю, мистер Ди Люка, — заявила она. — Предпочитаю, чтобы наши отношения остались исключительно деловыми.

Бровь поднялась, темные глаза осуждали.

— В таком случае я настаиваю, чтобы вы немедленно доставили Хлою домой.

— Вы не можете так поступить, — запротестовала она, начиная злиться, — ей так хорошо! Уверена, что вы это заметили.

Они посмотрели на лужайку, где Хлоя, выглядывающая из-за куста, взвизгнула и спряталась обратно, когда ее заметили.

— Она чудесно проводит время, — настойчиво сказала Пенни. — Что она будет делать дома в компании одних взрослых?

— Я сказал: десять минут, и они закончились, — ответил он. — Хлоя! Мы уходим, — уже мягче сказал он, когда девочка подбежала к нему.

Хлоя посмотрела на Пенни так, словно вот-вот расплачется:

— Правда нужно уйти?

Пенни не могла пойти против желаний ее отца и неохотно кивнула; ее сердце сжалось, когда нижняя губка Хлои задрожала. Одного взгляда на Эбби хватило, чтобы Пенни поняла, что сестра тоже осуждает Санто. Не была ли она виновата, что осмелилась говорить с ним в таком тоне? Но она была напугана чувствами, которые он пробудил, и огрызнуться было ее единственной защитой.

— Вы идете? — спросил он у Пенни, заставляя ее посмотреть на него.

— Если можно, я останусь и помогу сестре, — сказала она. — Но я буду дома вовремя, чтобы уложить Хлою.

Санто прищурился, но ничего не сказал и ушел, крепко держа Хлою за руку. Девочка оглянулась на Пенни, и она улыбнулась и прошептала:

— Скоро увидимся.

— Вот скотина, — сказала Эбби, когда он уже не мог ее услышать. — Он, конечно, отличный делец и страшно сексуальный, но совершенно не умеет обращаться с собственной дочерью.

— Не думаю, что он знает, что сейчас наделал, — вздохнула Пенни. — Он злится на меня, и когда я вернусь, думаю, получу хорошую выволочку.

— Но он же не думает, что ты в каждом шаге будешь отчитываться перед ним! Он доверил тебе свою дочь, значит, ты вольна сама принимать решения. Его поведение отвратительно, если хочешь знать мое мнение.

Пенни не хотела плохо говорить о нем и промолчала. Теперь у нее была стабильная, высокооплачиваемая работа, и она не хотела рисковать ею. Часть ее знала, что было что-то еще, почему Санто приехал сюда, что-то очень личное, а у Эбби была привычка пересказывать разговоры друзьям.

Было почти семь, когда дети разошлись и Пенни с Эбби закончили уборку. Санто ждал ее, когда она вернулась. Он переоделся в льняные брюки и рубашку с коротким рукавом, выглядел великолепно, и кровь снова побежала быстрее по жилам Пенни.

— Я уже начал думать, что вы не придете, — сказал он низким, мгновенно возбудившим ее голосом.

— Я ни за что бы не подвела Хлою, — спокойно ответила она, — но если мне позволено высказаться, вы были не правы, забрав ее с праздника. Это было нечестно по отношению к ней и к хозяйке.

— Ваша сестра жаловалась? — резко спросил он.

— Разумеется нет! — воскликнула Пенни. — Но это было невежливо. Было не похоже на то, что у вас есть достойное оправдание. Вам просто было неловко.

— Вы так хорошо разбираетесь в моих чувствах, — едко сказал он.

Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой! Но не в тех чувствах, о которых он говорил, а в тех, что заставляют тело напрягаться и требовать наполнения, что она чувствовала прямо сейчас.