это только мой дедушка так хмуро и беспрекословно властвует в доме, а бабушка порабощена и молчалива. Интересно, была ли она такой до свадьбы…

Ни дедушка, ни бабушка не переживут войну. Может быть, только несколько человек из многочисленных польских хасидов выживут. Из их девяти детей останутся в живых только моя мать и Карола – младшая дочь. Погибнут все – и красивая, чувственная Бела, успевшая сменить трех мужей и пожить в трех странах, и добрейшая Рахиль, осевшая в Гданьске, и Рози, так и не вышедшая замуж и живущая у нас, и единственный сын, позор семьи, проигравший в карты все, что у него было, и три других дочери, и их мужья, и их дети. Из всех эмансипированных зятьев и невесток Шии и Шпринци, из их многочисленных внуков, рассеянных по всей Польше, в живых останутся только мой отец, мы с Романом и Игнац Энцель. Все остальные погибнут.

Все погибнут.

Нет ничего веселее, чем гостить в Варшаве. Чаще всего мы останавливаемся у брата Пинкуса Мориса, у него есть дочь по имени Рутка. Она моя ровесница, но куда мне до моей кузины по части понимания и знания жизни! Она неизмеримо более развита, и когда мы остаемся дома вдвоем, она тут же начинает шептать мне, чтобы я пришел к ней в спальню. Она показывает мне фундаментальные различия между мальчиками и девочками и рассказывает, чем бы мы могли заняться, но мы так далеко не заходим – еще малы. Вот так и получаются дети, объясняет мне Рутка, а все эти истории про аистов – чушь. Я засыпаю в Руткиной постели и уже слабо помню, как шокированная Сара ночью переносит меня, полусонного, в мою кровать. Перед тем как заснуть, я слышу смех Пинкуса и Мориса: подумаешь, большое дело, они же еще дети.

У Вайнапеля, папиного товарища со времен ученичества, всегда оживленно. Это он, Вайнапель, шьет костюмы для членов городского совета, послов, да и для самого президента Мощицкого. Вайнапель живет в громадной квартире с бесчисленным количеством комнат в элегантном доме на углу главной улицы Варшавы, Маршалковской. Госпожа Вайнапель всегда увешана драгоценностями, у них две дочери и два сына, старший из которых собирается быть портным и продолжить отцовское дело. Сара не похожа на госпожу Вайнапель, ей не нужно так стараться, она в сто раз красивее без всяких украшений.

Когда Вайнапели приезжают к нам, у нас всегда праздник. Сара готовит несравненные обеды. Еды так много, что гости прерывают обед, чтобы немножко полежать, прежде чем продолжать трапезу. Что-то похожее я испытаю много лет спустя в Осаке, в аристократической японской семье профессора Тетсуо Тагучи.

С папиным братом сложнее. Жена дяди Мориса всегда чем-то недовольна, мне жаль Рутку – она наверняка видит, какие напряженные отношения у родителей. Это напряжение передается и на отношения Пинкуса и Мориса. Конечно, они стараются при встрече быть сердечными и приветливыми, но жены их об этом не особенно заботятся. Но мне все равно нравится жить у них, мне нравится Морис, хотя он все время хмурый и не производит впечатления счастливого человека. Но больше всех мне нравится Рутка.

У нее светлые волосы, она очень хорошенькая, потрясающе самостоятельная для своего возраста, хотя и скрытная. В том, что она говорит, всегда есть какой-то тайный смысл. Я замечаю к тому же, что Рутка не всегда говорит правду, может быть, потому, что ей приходится приспосабливаться к сложным обстоятельствам в доме и зрелость пришла к ней раньше, чем к другим детям. Все равно, я очень привязан к Рутке, куда больше, чем к другим моим ровесникам.

Мы навсегда сохраним теплые чувства друг к другу. Рутка – единственная в родне моего отца, кто переживет войну, но душевные раны останутся навсегда, ей так и не удастся наладить вновь свою растерзанную жизнь.

У Вайнапелей всегда праздник. У младшей дочери Барбары комната белая, у Евы розовая, гувернантка, которая в моем отсутствии охотнее всего говорит по-французски, живет в комнате рядом. Роскошная мебель в больших залах, всегда свежие цветы, в серебряных и хрустальных вазочках стоят конфеты, печенье и орехи. В большинстве комнат окна выходят на главную улицу города, и я очень люблю сидеть на окне и глазеть, что происходит на знаменитой Маршалковской, хотя мне это и нечасто удается.

Вайнапель и Пинкус – настоящие друзья, им хорошо друг с другом. Как и Пинкус, Вайнапель начал с самых низов, он с мягким снисхождением наблюдает, что творит его жена с его домом, с детьми, с их жизнью. Совершенно очевидно, что ему не нужна вся эта роскошь, охотнее всего они с Пинкусом говорят о тканях, костюмах, тенденциях мужской моды, им есть чему поучиться друг у друга.

Больше всего я люблю, когда папа и Вайнапель говорят о добрых старых временах, я много узнаю о юном Пинкусе такого, что он никогда мне не рассказывал. Вайнапель надеется, что его старший сын станет его преемником. Но тот воображала и порядочный шалопай, такой же расточительный, как его мать. Младший сын больше похож на отца, но он хочет быть врачом. О том, что кто-то из его дочерей заинтересуется такой прозой, как портняжное дело, нечего и думать.

Однажды вечером Барбара приглашает меня лечь с ней в постель. Ей тоже хочется поговорить со мной о том, что происходит между мальчиками и девочками. Дверь в комнату Евы открыта, она, должно быть, слышит, о чем мы говорим. Вообще-то я охотнее бы забрался в постель к Еве, но не решаюсь. Меня всегда привлекали девочки и женщины старше меня.

Хотя мне и нравится бывать у Вайнапелей, мне бы не хотелось жить их искусственной жизнью, где дети не интересуются работой отца, работой, которая и обеспечивает им благополучие.

Впрочем, все это неважно. Из всей семьи выживет только младший сын, который в момент объявления войны будет изучать медицину в Париже. Все остальные погибнут одними из первых, они совершенно не были готовы к обрушившимся на них испытаниям. Как грустно, что эта красивая, счастливая семья будет уничтожена и забыта – Барбара и Ева с их напряженным ожиданием жизни, которую они так и не успели увидеть, беспечная госпожа Вайнапель и высокий профессионал Вайнапель. Почему? Они никому не причинили зла, никому не угрожали. В конце концов это такое мирное занятие – шить костюмы.

Несмотря на то, что я развиваюсь довольно медленно, а может быть, именно поэтому, Пинкус и Сара рано позволяют мне быть самостоятельным. Мне выдают двадцать пять грошей, чтобы я мог сам