в полсотне экземпляров, что ли. Из одного первичного прототипа, скажем, Губера-первого, методом вивисекции, или ещё более заумного способа – нам с тобой всё равно не понять, это генетическая наука за семью печатями – учёные селекционерно вывели таких же идентичных двойников. Не спрашивай меня, как. Я и сам тут голову сломаю.

Перед друзьями открылись две широкие створки дверей, и они на миг застыли в удивлении, но подталкиваемые следом входящими, перешагнули порог и открыли рты от изумления.

Помещение, представшее перед глазами молодых офицеров, поражало своими размерами и уютной обстановкой.

Они уже успели после душа поужинать в столовой – такой же большой и забитой проголодавшимися подводниками.

В зале находились не менее двухсот человек – остальные облюбовали себе занятия по своим субъективным вкусам. Кто копался в библиотеке в другой секции зала, кто отправился на просмотр фильма в один из двух кинозалов, некоторые просто не успели ещё выйти из душевых с бассейном – даже отсюда был слышен их плеск, а некоторые занимались в тренажёрном зале или играли в волейбол. Объединяло всех, пожалуй, только одно. Никто и не думал отходить ко сну.

Чувствовалась циркуляция тёплого воздуха, где-то играла возвышенная музыка Вагнера, столь любимая фюрером, и в дальнем конце первого сектора, возле стойки бара скучковалась небольшая группа офицеров с бокалами и рюмками в руках.

- О! Мне туда! – оживился Пауль. – Неужели и пиво есть? Наше, гамбургское! Вот, поистине удивлюсь, если оно будет свежим.

- Будет, не переживай. Мы, Пауль, в апогее её развития. Слышишь гул под ногами? Чувствуешь вибрацию?

Пауль, было уже, направился к стойке, когда последние слова Георга заставили его на миг остановиться. Под ногами действительно чувствовалось едва заметное дрожание – пол слегка вибрировал. А если прислушаться, то и гул был отчётливо слышен, если бы не гомон играющих повсюду матросов.

- Это механизмы, Пауль. Работающие, скрытые агрегаты. Буры, ледорубы, экскаваторы, грунтопроходчики.

- К чёрту всё! – тряхнул головой Пауль. – Послушать тебя, так тут только инопланетян не хватает с их летающими дисками…

- Кто знает, - загадочно подвёл итог Георг, - кто знает…

Мерный, неясный гул шёл из-под земли, будто там, под толщей векового льда, работали какие-то скрытые и огромные механизмы неизвестных конструкций.

Глава 4: 1993-й год. База 211. Обнаружение

1993 год.

База 211.

Где-то во льдах Антарктиды.

********

Это была их первая ночь, которую они провели в тайном подземелье.

Наступило утро первого полноценного дня, проводимого ими в подземельях льдов. Первым покормили Сына полка.

- При включении генератора, мы аккумулировали какую-то скрытую энергию, - допивая горячий кофе, заключил Виктор Иванович. – Произошла активация, и всё сразу осветилось.

Теперь они стояли, сгрудившись около створок огромных дверей.

Первым почувствовал головокружение Павел, так как он находился к приборам ближе всех. Следом недомогание перешло к Виктору Ивановичу и Андрею. Ещё не совсем понимая, что происходит, Андрей было кинулся на помощь пингвину, но тут же со стоном присел у борта саней. Появились позывы к рвоте, пульс участился и стал похож на дробь отбойного молотка, громом отозвавшимся в висках. Энергетическая волна обволокла своей невидимой субстанцией всё близлежащее пространство за несколько секунд. Слабость, сразившая начальника станции, буквально подкосила его ноги, и, падая, он схватился за борт саней, пытаясь найти опору. Там уже корчился его младший товарищ. Андрея свела судорога, и мутным взглядом он пытался отыскать пингвина, но тот пропал где-то среди вагонеток.

В нескольких метрах от саней на коленях стоял Павел и выворачивал на пол содержимое своего желудка. Боль и оцепенение пронзили инженера, начиная от кончиков пальцев, и кончая стопами ног, которых он сейчас абсолютно не чувствовал.

Всё произошло настолько быстро и внезапно, что путешественники даже не смогли принять более удобное положение. Их буквально скосило невероятным по силе электромагнитным излучением, вырвавшимся наружу после того, как Павел коснулся пальцем светящейся панели.

- За-щит-ное по-ле! - еле выдавил из себя профессор онемевшими губами. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит и лопнут подобно мыльному пузырю. Он пытался дотянуться до Андрея, корчившегося в конвульсиях, но некая невидимая сила, что называется, пригвоздила его к месту, не позволяя сделать ни одного лишнего движения: он мог лишь наблюдать за своим младшим товарищем как того сворачивало «в баранку» и кидало из стороны в сторону. Переведя, безумный от боли взгляд на исторгавшего рвоту Павла, он, растягивая буквы, процедил сквозь, сомкнувшиеся от агонии зубы:

- Па-ша! Отож-ми панель…

Инженера всё ещё выворачивало наизнанку. Повернув голову к своему начальнику, он, как бы извиняясь, развёл руками, и его снова обильно вывернуло. Рвота была склизкой и тягучей.

- Не могу… дотянуться, - чуть не захлебнувшись, с усилием вымолвил он. – Руки не слушаются…

- Отклю-чи это чёр-то-во защит-но-е по-ле! – чуть ли не заорал профессор, проваливаясь сознанием в чёрный зев пустоты.

Дотянувшись до панели управления, Павел смог, наконец, дотронуться до какой-то красной пластины, выполняющей, видимо, роль сенсора на остановку энергии. Нажав её, он тут же рухнул на пол, исчерпав за секунду все силы организма. Пластина бликнула, загудела, и давление сразу пошло на спад. Дышать понемногу стало легче.

Всё это длилось несколько секунд, и Павел даже не успел, как следует оценить степень опасности, грозящей всем немедленной гибелью.

Через полминуты всё прекратилось.

Зловещий гул приборов затих, и путешественники постепенно начали приходить в себя.

- Защитный экран, парализующий всё живое в радиусе нескольких десятков метров, - констатировал инженер. - Своеобразный портал для прохода внутрь. Если бы я эту красную пластину не отжал, нас бы расплющило давлением в лепёшки. Из Сына полка получился бы прекрасный ростбиф для шашлыка. Я не удивлюсь, если за нами сейчас кто-нибудь наблюдает в экраны мониторов.

Его прервал сработавший в этот миг часовой механизм, скрытый по ту сторону дверей, так как послышалось мерное тиканье метронома, и над верхней панелью, прямо под гигантской свастикой загорелась, спрятанная в нишу огромная лампа, осветив всё вокруг мерцающим неоновым светом.

Все трое насторожились, ожидая какого-нибудь нового подвоха, даже Сын полка на время прекратил урчать и похрюкивать от страха, однако больше ничего существенного не