class="z1" alt="" src="images/251a151d-5800-489e-853f-57b7fade1f23.jpg"/>

ДМИТРИЙ МАРКОВ

МОСКВА. АЭРОПОРТ «ШЕРЕМЕТЬЕВО-2». Четверг. 10 июля 2025 года. Местное время 09:37.

Сказать, что я облегченно перевел дух — это ничего не сказать. Медкомиссия допустила до полетов, хотя вчерашние волнения, кошмарная ночь и сонное утро не способствовали хорошему настроению, но все эти неприятности, вроде, не повлияли на моё самочувствие. Во всяком случае, с точки зрения медкомиссии.

А ночь, да, была веселенькая. Мало того, что снились какие-то кошмары, так кошмары еще и снились жене, да и Машенька плакала во сне. Только Мише все было по барабану и хмурое настроение сына явно было связано с кошмарами иного рода.

С утра позвонил в Подольск. Ответила Ба, сказала, что к ним пока больше никто не приходил по поводу спутника, что родители Кати уже сообщили, что отбыли в аэропорт Домодедово, а его собственный отец со своею нынешней женой выехал в Москву полчаса назад. Деда был не в духе, плохо спал, да и сама Ба отмечала какие-то странные симптомы.

В общем, из общего состояния сделал я вывод, что они вчера всем семейством вполне могли надышаться у спутника парами какого-нибудь химического соединения или ракетного топлива, и от того у них всех кошмарные сновидения и общая усталость.

Попробовал позвонить Ольге, но её телефон не отвечал. Видимо в сумочке и она его просто не слышит. Ох, уж мне эти женские сумочки!

* * *

МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ НОВО-ОГАРЁВО. Четверг. 10 июля 2025 года. Местное время 09:41.

— И что за спутник упал в итоге?

Президент вопросительно взглянул на помощника. Тот с готовностью доложил:

— Предварительно, спутник американский. Пострадавших и разрушений на земле нет. Упал в сад генерала Маркова. Там как раз отмечали 95-летний юбилей генерала. На торжества собралась вся семья. По предварительной информации после опроса свидетелей, они видели вспышку и грохот удара, но самого спутника не видели и к нему не подходили.

Глава Государства усмехнулся. Очень хорошо зная генерала Маркова, он не сомневался, что старый пройдоха не только будет всё отрицать, но и в грош не поставит любых «опрашивающих». Из принципа. Не любит он их. Единственный безопасник, которого старик уважает, это сам Президент. Остальных просто на дух не переносит. В этом вопросе Марков упрямее любого осла. И наверняка семейству своему строго-настрого приказал не отвечать ни на какие вопросы, ограничившись: «Слышали удар, но туда не ходили. Всего вам самого хорошего в жизни. До свидания». Ну, да ладно, дело, вроде, пустяковое. Никого спутник не пришиб — вот и слава Богу. Чего старика зря дёргать. Позвонит если будут какие-то проблемы с «опрашивающими». Впрочем, послать их подальше он может и без помощи Президента.

— Так, а со спутником-то что?

Помощник глянул в папку и доложил:

— В настоящее время проводится операция по извлечению спутника из земли и по транспортировке его в исследовательский центр в город Королёв.

— Держите меня в курсе этого дела. Не каждый день к нам в руки попадают американские спутники в относительно целом состоянии.

— Слушаюсь, господин Президент.

* * *

ДМИТРИЙ МАРКОВ

МОСКВА. АЭРОПОРТ «ШЕРЕМЕТЬЕВО-2». РОССИЯ. Четверг. 10 июля 2025 года. Местное время 11:13.

— Димка! Дружище! Ты ли это⁈

Оборачиваюсь на знакомый голос и чувствую, как губы мои расплываются в улыбке. Мой чудак-одноклассник Сашка-Клоп, с которым просидел за одной партой много школьных лет, будь они неладны.

— О! Сашка!!! Привет, дружище!

Обнялись. Много чего было в школе, в том числе и между нами. Морды, правда, друг другу не били, наоборот, в случае чего, стояли в драке спина к спине, но вот в обычной жизни трудно было найти более вредных друг к другу друзей, да так, что окружающие всё время удивлялись, как мы до сих пор один другого не убили, ведь за такое… Ну, вы понимаете.

— Как говорится, сколько лет — сколько зим. А ты прям при полном параде! Снова в рейс? Куда на сей раз?

Дмитрий развел руками, служба, мол.

— В Берлин сегодня.

— О! Так это ты повезёшь по небу мою бренную тушку на историческую родину, в расчудесный Фатерлянд? Смотри, не урони, она мне дорога, как память и хрупка, как моя жизнь, то есть хрупка до невозможности. И крайне ранима!

Дима рассмеялся.

— А ты всё такой же балагур и за словом в карман не лезешь.

Александр Клопп заулыбался, затем спохватился:

— Я — балбес. Позвольте сударь вас познакомить с моим другом и коллегой. Это Олег.

Пилот пожал руку молодому рыжему парню лет двадцати пяти.

— Дмитрий, приятно познакомиться.

— Олег. Рад знакомству.

— Вы тоже летите в Берлин нашим рейсом?

Тот усмехнулся и покачал головой:

— Уверен, что и одного такого пассажира, как Сашка, вашему рейсу будет предостаточно. Он до Берлина замучает своими остротами и шуточками весь салон в полном составе. Нет, я лечу в Париж на выставку. У меня рейс на два часа позже, я сейчас просто провожаю Александра.

Киваю.

— Понятно. Что ж, господа-товарищи-коллеги-друзья, мне пора, так сказать, двигатели прогревать и систему системить. Рад был знакомству, Олег. А с тобой, Клоп, думаю ещё перекинемся парой-тройкой слов в Берлине. Или в полёте, если получится.

— Замётано, камрад. Ловлю на слове.

Жму им руки и спешу к служебному выходу из зала, на ходу усмехнувшись парадоксу — везу в Берлин почти чистокровного немца, который родился и вырос в России, и лишь пережив лихие 90-е, его родители в 2000-ных вдруг решили перебраться в Германию, так сказать, на историческую родину. Но до конца привыкнуть к Дойчланду они так и не смогли, да так и жили, как Сашка выражается, на два дома, курсируя между Отечеством и Фатерляндом.

Впрочем, в детстве и юности вокруг меня было много немцев, Деда часто бывал в Германии в служебных командировках, а иногда и жил там подолгу. Так что уж на чём-чём, а на немецком я говорил даже лучше, чем по-английски. Да, что там говорить, если моя первая жена Елена была настоящей немкой Хелен Майер, да и нашу общую дочь Маргариту Маркову, после нашего с ней развода, Ленка записала при оформлении германского гражданства Маргаретой Софией Майер, и, разумеется, увезла с собой в Рейх.

И по приговору германского суда мне дозволено видеться со своей дочерью лишь раз в месяц и не более четверти