Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты уверен?
– Нет. Про владелицу это все. Теперь капитан. Его зовут Никола Спарли, генуэзец, пятьдесят пять лет, еще при инженере служил на этой яхте помощником капитана, которого звали… – Фацио вытащил из кармана листок и посмотрел: – Филиппо Джаннитрапани. Потом занял его место.
– Этот Джаннитрапани сам ушел?
– Нет, синьора, став хозяйкой, сразу его уволила.
– За что?
– Послушать капитана Спарли, эти двое не могли ужиться потому, что характер у капитана Джаннитрапани был похлеще, чем у синьоры.
– А что Маурилио об этом говорит?
– Маурилио говорит, что Спарли и синьора были любовниками еще до того, как муж ее умер.
– Ты хочешь сказать, что муж утонул… – начал Монтальбано.
– Нет, комиссар. Если его и сбросили в море, то по другой причине.
– Объясни-ка.
– Говорят, что синьора через два года после свадьбы пошла по рукам…
– Как-как?
– Маурилио говорит, неделю ее пользовал один моряк, потом она перешла к следующему, и так весь экипаж. Когда круг заканчивался, все начиналось сначала. Пока она не сошлась с капитаном Спарли. Инженер был в курсе этой карусели, но молчал, кажется, ему все было до фонаря. Он просто уходил спать в свободную каюту.
– Это тебе рассказал Маурилио?
– Да.
– Синьора и до его рук дошла?
– Да.
– А что, если Маурилио на нее наговаривает, потому что не заполучил ее в единоличное распоряжение?
– Кто ж знает! Но Маурилио явно имеет на нее зуб, а она цепляется к нему почем зря, спускается в машинное отделение и клюет этого Маурилио, говорит, что лучше его разбирается в двигателях, любой малостью попрекает.
– А остальные члены экипажа?
– Маурилио Альварес – испанец, он на «Ванессе», как и Спарли, с тех пор, как инженер ее приобрел. Трое теперешних моряков были наняты после того, как Спарли избавился от прежней команды, чтобы не вспоминать о шашнях синьоры.
– Погоди, я что-то не понял. Уволил всех, кроме Альвареса?
– Да. Потому что Альварес под защитой.
– Какой защитой?
– В завещании инженера сказано, что Маурилио может находиться на борту до тех пор, пока сам не захочет уйти.
– А Маурилио как это объясняет?
– Он не объясняет, он говорит, что был очень привязан к инженеру.
– Эта привязанность не помешала ему, однако, затащить синьору в свою постель.
Фацио развел руками.
– Ладно, остальные трое, кто они?
Фацио снова заглянул в свой листок.
– Ахмед Шайкри, двадцать восемь лет, из Туниса, Стефано Рикка, тридцать два года, из Виареджо, и Марио Диджулио, из Палермо, лет…
Диджулио! Та же фамилия, которую он услышал от Ванессы!
Неужели совпадение? Все-таки лучше проверить.
– Стоп! Завтра утром приведи сюда этого Диджулио.
Фацио удивленно посмотрел на комиссара:
– А что он натворил?
– Ничего не натворил, просто хочу поближе познакомиться. Найти любой предлог, но чтобы завтра в девять он был в комиссариате.
Телефон зазвонил в тот момент, когда Монтальбано собирался домой.
– Комиссар, здесь синьора, вообще-то женщина, но с мужским именем. Она утверждает, что ее зовут Джованнино и у ней якобы есть дело до вашей собственной персоны.
– Пусть зайдет.
Это была Ливия Джованнини, владелица яхты.
Она вошла, ослепительно улыбаясь. На ней было элегантное вечернее платье.
– Комиссар, простите, что беспокою.
– Прошу вас, проходите.
– Вчера я настолько растерялась, что забыла задать вам один вопрос. Могу я вас кое о чем спросить?
Что за китайские церемонии! Спектакль разыгрывает, ясное дело.
– Конечно!
– Откуда вы узнали, что у меня есть племянница?
Вот что не давало ей покоя! Вот что не терпелось ей узнать! Наверняка советовалась с капитаном Спарли и все-таки пришла в комиссариат, чтобы спросить напрямую. Значит, что-то есть во всей этой истории с лжеплемянницей. Что-то важное. Но что?
– Вчера я помог девушке добраться в Вигату, был шторм, и дорогу размыло, – начал Монтальбано и вкратце рассказал всю историю.
– Так что она вам обо мне говорила? – поинтересовалась синьора.
– Ничего особенного, рассказала о вашем муже. Да, еще добавила, что вы очень богаты и любите морские путешествия. Пожалуй, все.
– Ну и славно! – Синьора явно приободрилась.
– Почему?
– Потому что бедняжка порой бывает не в себе. Рассказывает странные истории, и это меня беспокоит…
– Понятно. Поверьте, вам не о чем беспокоиться.
– Спасибо! – Синьора ослепительно улыбнулась на прощание.
– Всегда рад, – широко улыбнулся в ответ Монтальбано.
Открывая дверь у себя в Маринелле, Монтальбано услышал телефонный звонок, но, когда поднял трубку, было слишком поздно: на другом конце провода раздались гудки. Посмотрел на часы: восемь тридцать пять.
Тогда он выпустил пар, высказав все, что думает про владелицу яхты, отнявшую у него драгоценное время.
Дело в том, что он дал Лауре номер телефона в Маринелле, и они условились, что она позвонит в восемь тридцать. А ее номера он не спросил. Как теперь быть? Звонить в администрацию порта? Или подождать немного в надежде, что она перезвонит? Он решил подождать.
Переоделся, пошел на кухню и заглянул в духовку. Аделина, горничная, приготовила такую гигантскую макаронную запеканку, что хватило бы на четверых. Открыл холодильник – на тот случай, если останется голоден, что маловероятно, – а там еще и заливное.
Снова зазвонил телефон. Это была Лаура.
– Я недавно звонила, но…
– Простите, пришлось задержаться на работе…
– Где мы встретимся?
– Знаете, в Маринелле есть бар…
– Я не хочу.
– Что?
– Встречаться там. Не люблю бары.
– Тогда можно было бы…
– Вы можете объяснить, как добраться до вашего дома? – напрямую спросила она.
Это было проще простого, а она определенно девушка решительная. Он объяснил.
– Тогда сделаем так. Я приеду к вам, выпьем аперитив и придумаем, куда пойти поужинать.
– Так точно.