рассказывает о применяемом римскими моряками вооружении и тактике: «Морское сражение требует не только многих видов оружия, но и машин и метательных орудий, как будто бы бой шел у стен и башен. Действительно, что может быть более жестоким, чем морское сражение, где люди гибнут и в воде, и в огне. Поэтому должна быть проявлена особая забота о том, чтобы моряк был хорошо защищен, чтобы воины были в бронях или панцирях, со шлемами, а также в поножах. На тяжесть оружия никто не может жаловаться, так как во время сражения на кораблях стоят на месте; также и щитами пользуются более крепкими вследствие необходимости защищаться от ударов камнями и более крупными. Кроме серпов, крючьев и других видов морского оружия они направляют друг против друга копья и метательные снаряды в виде стрел, дротиков, камней из пращей и фустибулов, свинцовые шары, камни из онагров, баллист, маленькие стрелы из скорпионов. Еще более опасным является сражение, если воины, мечтая о доблестных подвигах, подплывут на своих либурнах к неприятельскому кораблю и, перекинув мост, переходят на него и там вступают в рукопашный бой с мечами в руках, как говорится, грудь с грудью. На более крупных либурнах устраиваются бойницы и башни, чтобы им можно было с более высоких палуб, как будто со стен, легче наносить раны и убивать врагов. Горящие стрелы, пропитанные зажигательным маслом (нефтью), обмотанные паклей с серой и асфальтом, они мечут баллистами, вонзают их в корпус неприятельских кораблей и сразу поджигают доски, пропитанные столь большим количеством легковоспламеняющегося материала, как воск, смола, вар. Одни погибают от меча и камней, другие среди волн должны сгореть в огне; однако среди столь многих родов смерти есть один самый ужасный случай, когда трупы убитых, не получившие погребения, поедаются рыбами. Наподобие сухопутных сражений, бывают и здесь внезапные нападения на малоопытных моряков, или устраиваются засады поблизости от удобных для этой цели узких проходов у островов. Это делается для того, чтобы тем легче погубить неподготовленных. Если матросы врагов утомлены долгой греблей, если на них дует противный ветер, если волны идут против хода их корабля, если враги спят, ничего не подозревая, если стоянка, которую они занимают, не имеет (другого) выхода, если представляется желанный случай для сражения, то к благодеяниям судьбы надо присоединить силу рук и, воспользовавшись удобным обстоятельством, начать сражение. Если осторожность врагов дала им возможность избежать засады и заставляет вступить в бой в открытом море, тогда нужно выстроить боевые линии либурн, не прямые, как на полях битвы, но изогнутые, наподобие рогов луны, так, чтобы фланги выдавались вперед, а центр представлял углубление, как бы залив. Если бы враги попытались прорвать строй, то в силу этого построения они были бы окружены и разбиты. На флангах поэтому должны быть помещены главным образом отборные корабли и воины, составляющие цвет и силу войска. Кроме того, полезно, чтобы твой флот всегда стоял со стороны свободного глубокого моря, а флот неприятельский был прижат к берегу, так как те, которые оттеснены к берегу, теряют возможность стремительного нападения. В подобного рода сражении, как доказано, три вида оружия особенно полезны для одержания победы: это ассеры (стенобитные балки), шесты с серпами и секиры. Ассером называется тонкая и длинная балка, наподобие реи, висящая на канате; оба края ее обиты железом. Подойдут ли к неприятельскому кораблю справа или слева, эту балку с силой приводят в движение, как таран, и она уверенно валит с ног неприятельских воинов и матросов и очень часто пробивает самый корабль. Серпом называется очень острое железо, изогнутое наподобие серпа; оно насаживается на очень длинные шесты и внезапно подрезает канаты, на которых висят реи; когда паруса упадут, то либурна становится неповоротливой и бесполезной. Секирой называется топор, имеющий с обеих сторон очень широкие и острые лезвия. При их помощи в пылу сражения очень опытные моряки или воины на маленьких челноках тайно перерубают канаты, которыми привязаны рули неприятельских судов. В этом случае корабль сейчас же становится как бы невооруженным и потерявшим всякую свою силу, ведь какого же еще спасения ждать кораблю, который потерял руль? О крейсерах (lusoriae), которые теперь на Дунае несут ежедневную сторожевую службу в качестве пикетов, думаю, говорить нечего, так как очень частое практическое их применение сделало в этом искусстве больше открытий и усовершенствований, чем могла нам показать старинная наука».

Впрочем, есть еще и такая информация касательно появления кораблей-либурн в римском флоте; насколько она отличается от вышеприведенной, не суть важно, все дело в том, принимать тождество народа либурнов с иллирийцами или же нет: итак, либурны – обитатели восточного побережья Адриатики, вероятно, что и исконные жители Керкиры (Корфу), родственники иллирийцев и венетов, отважные моряки и пираты. Секст Юлий Фронтин (ок. 30—103 гг.) в своем трактате о военных хитростях «Стратегемы» описывает такую их проделку: «Либурны, занимая мелководье, выставили из воды только головы, внушив таким образом неприятелю представление, что там – глубокое место; преследовавшая их трирема села на мель и была захвачена»; изобретение типа легкого боевого корабля под названием «либурна» и приписывалось этому народу. Царь Македонии Филипп V (238—179 гг. до н.э., правил с 221 г. до н.э.) включил военный отряд кораблей племени либурнов в свою эскадру в битве при острове Хиос в 201 г. до н.э. Но довольно об этом.

Обустройство «нового» равеннского флота в новой же равеннской гавани принято датировать промежутком порядка 20 лет: 30—20-ми гг. до н.э. С одной стороны, выше уже сказано, что «первый» равеннский флот, истребленный Секстом Помпеем и бурями, был создан Октавианом еще в 39 г. до н.э. Возможно, уже тогда он приказал прорыть знаменитый равеннский «ров Августа» (fossa Augusta), чтобы провести через Равенну воды реки Пад (совр. По). Канал разделялся перед самим городом на два рукава – один шел вокруг города, еще более усложняя подступ к нему, второй – прямо среди города. Этот канал далее шел к новой гавани Равенны (в двух милях от города), получившей название Классис (совр. Классе). Между собственно Равенной и Классисом располагался пригород под названием Цезарея. Лучшее описание этой триединой римской твердыни дает готский историк VI в. Иордан, служивший нотарием в Равенне при готской власти и затем сменивший светскую карьеру на духовную (несмотря на то что его свидетельство почти на полтысячелетия отстает от нужного нам времени, оно важно указанием на относительную ширину рва Августа и численность равеннского флота в былое время): «Этот город открыт всего только одному подступу, находясь между болотами, морем и течением реки Пад; некогда землевладельцы [в окрестностях] города, как передают старшие писатели, назывались αίνετοί, что значит “хвалы достойные”. Равенна лежит в лоне Римского государства над Ионийским морем и наподобие острова заключена в разливе текущих вод. На восток от нее – море; если плыть по нему прямым путем из Керкиры и Эллады, то по правую сторону будут сначала Эпиры, затем Далмация, Либурния и Истрия, и так весло донесет, касаясь [все время берега], до Венетий. На запад [от Равенны] лежат болота, на которых, как ворота, остается единственный крайне узкий вход. С северной стороны находится тот рукав реки Пад, который именуется Рвом Аскона. С юга же – сам Пад, величаемый царем рек италийской земли, по прозванию Эридан; он был отведен