он много работал, стараясь не просто выполнить, а предугадать любое желание своего наставника. За время, которое он повел под его опекой, он вытянулся, немного окреп. Но по-прежнему оставался тихим, незаметным, малоразговорчивым. Его участие в конкурсе на освободившиеся места Стражей Храма стали полной неожиданностью для его учителя и покровителя. Скрепя сердце, он всё-таки дал разрешение юному послушнику выйти на конкурсную площадку среди трех десятков таких же, как и он, соискателей заветной брони. К его безмерному удивлению, его заморыш не просто прошел все ступени отбора, он едва не отхватил первый приз – малое копье помощника Стражника, дающее право нести службу сразу, без предварительного обучения.

Но ему немного не повезло. В финальной схватке (ну как же без нее?) он оступился, поскользнулся на выроненном соперником щите, упал на спину и ему было засчитано поражение. …

И вот теперь, после нескольких дюжин Дней интенсивной подготовки и обязательного выпускного испытания заветная броня – у него. В гласной и негласной иерархиях Храмов Богов, рассеянных по всей планете, Жрец – Стражник, Жрец – воин находится только на одну ступень ниже прямых служителей культа Отца Богов и его детей – Сау и Ран.

Ат’талл перешел на новую ступень и поднялся в иерархии выше своего прежнего наставника.

Понимали это оба.

Поэтому, когда новоиспеченный Стражник не пришел проститься со старым драком, долгие Годы дававшему ему пищу и работу, тот даже не подал виду, что очень расстроился: это было опасно – показывать свое недовольство вышестоящему в иерархии. Если завтра его бывший служка вдруг захочет скормить его хищникам, никто не посмеет заступится за него.

Негромко ворча на превратности характера Бога удачи Ран, Жрец немного подумал и решил, что все, что ни делается, делается к лучшему. В конце концов, разве не он сам совсем недавно говорил этому, как его, Ат’таллу, что хочет заменить его? Вот и заменил…

Стражники несли вахту по трое. И не только потому, что три – счастливое число. Так приятно очень давно, так удобнее в случае внезапного нападения разбойников – двое сражаются, один – бежит за подмогой. Правда, внутри Храма стражники до последних событий ходили по двое и даже по одному.

Однако после побега королевы разбойников, которая ножом, украденным ею у гладиатора убила обоих сопровождавших ее стражей, древнего правила – патрулировать по трое – стали придерживаться строже.

Первое самостоятельное патрулирование… Полная власть над всеми, кто встретится в столь поздний час. Огромная ответственность за принятое решение… Волноваться было отчего. Ат’талл еще раз проверил амуницию, подтянул потуже ремни, стягивающие половинки брони, решительно шагнул за дверь своей новой кельи – на службу.

…Духота и москиты едва не доконали Александра. Назойливые насекомые не могли причинить ощутимого вреда человеку – они питались другой кровью. Но на крошечных лапках летающих кровососов гнездились мириады спор других животных, не столь притязательных в выборе пищи. После каждого "визита" москита на открытую рану Александра в ней оставались зародыши чужой жизни. Прошло всего пару Дней, а в ране у Заречнева уже что-то копошилось. На недолгих ночных привалах Сашка на пару с Ар’раххом палочкой осторожно соскребали накопившееся сверху коричневое месиво, но наступал новый День, и зуд в ране вновь становился невыносимым. На беду, Ар’рахх оставил свою чудодейственную мазь в городе; он мог бы поискать лекарственные растения, из которых эта мазь изготавливалась, но росли эти растения только в предгорьях Хребта Дракона, а до него было еще топать, да топать…

К началу четвертого Дня их пути обратно, от Храма Ока Богов человек вымотался окончательно. Сашку сначала стало знобить, потом поднялась температура. Александр понимал, что дела его плохи – срочно нужны хоть какие-то лекарства. Зеленый верзила угрюмо и молчаливо наблюдал за Сашкиными мучениями, как мог, старался облегчить его страдания.

Однажды вечером, перед самым началом очередного ночного перехода человек не пришел в сознание, он постоянно пребывал в каком-то полузабытье: бредил, что-то несвязанно бормотал.

Ар’рахх загрузил его к себе на спину, перевязал кожаным ремнем руки и ноги спереди, подхватил оба мешка, изрядно отощавшие за время путешествия, и резвой трусцой припустил по дороге..... До спасительной реки оставалось не меньше трех ночей изнурительного пути. Но молодой охотник знал: если он как следует постарается, он сможет пробежать оставшееся расстояние за ночь. Только нужно очень постараться. На привалы времени не останется.

Зеленый великан был опытным охотником, спасаясь от хищников, иногда приходилось голодать по два-три Дня. Так что он вытерпит. Обязательно вытерпит…

…Но усталость и голод начали давать о себе знать почти сразу после полуночи. Поначалу Ар’рахх игнорировал гложущую боль в желудке, но потом, когда закружилась голова и стали подгибаться колени, у него не осталось выхода....

Шатающейся походкой зеленый верзила дошел до ближайшего камня. Он прислонился к валуну, поставил между ног почти пустой баул, достал из него лепешку. Наскоро перекусив и запив скудную еду водой, он вновь поднялся, с твердым намерением продолжить движение. Земля качнулась у него под ногами, но молодой следопыт устоял. Он стал потихоньку набирать скорость, постепенно переходя с шага на бег. Организм плохо реагировал на насилие над ним. Ар’рахх собрал в кулак всю свою волю, заставил себя двигаться…

Вскоре голова его прояснилась, откуда-то появились силы… Ар’рахх твердо решил, что уж теперь-то он точно добежит до берега реки до утра…

Отец Богов едва показал свою макушку над Хребтом Дракона, когда зеленый верзила шатающейся походкой забрался на последнее плато, отделявшее его от заветной цели.

Под утро он окончательно вымотался, но твердая решимость не поддаваться слабости каким-то чудом давала ему возможность удержаться на ногах. А пока Ар’рахх мог стоять на ногах, он продолжал двигаться.

Светило поднялось довольно высоко, когда молодой следопыт опустил, наконец, свою ношу на берегу Б’роода – самой большой реки континента. Он бережно опустил землянина на берег реки, прилег навзничь; долго отдыхал, стараясь не совершать лишних движений. О его усталости красноречивее любых слов свидетельствовали ввалившиеся глазницы и часто опускавшийся и поднимавшийся в такт дыханию живот. Наконец, он, тяжело, опираясь на обе руки, встал. На влажном прибрежном песке остались глубокие отпечатки его трехпалых конечностей. Зеленый верзила достал из мешка фляжку, опустил ее в реку, долго и задумчиво смотрел, как булькают пузырьки на поверхности. Он отнес в тень своего светлокожего спутника, оставил рядом фляжку.....

После – разделся и неспешно, давая телу привыкнуть к прохладному потоку, вошел в реку. До противоположного берега, на котором можно было найти ингредиенты для изготовления лечебного бальзама, было