Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Конечно, синьор! Мы ждем только гостей. Хотите беллини?» — предложил старый веснушчатый официант.
«Да, пожалуйста!»
И он принялся потягивать беллини.
Замечательно!
«А графиня? Ей принести чего-нибудь?» — спросил официант.
«Нет, графиня устала и неважно себя чувствует. По всем вопросам обращайтесь ко мне!» — спокойно произнес Гаэтано.
«Хорошо, синьор», — сухо отреагировал слуга.
Патриция Дель Турко (на работе — Сукия) вышла из такси, расплатилась и направилась решительным шагом ко входу в жилой комплекс «Острова».
Сукие было двадцать два, но выглядела она гораздо моложе. Ей можно было дать лет пятнадцать, не больше. Девочка-подросток, школьница.
Она была очень худая, грудь едва обозначалась под белой футболкой и кофточкой на пуговицах. Длинные и тощие, как у цапли, ноги. На плечах лежали две светлые косички. На курносом веснушчатом носике — огромные очки в металлической оправе. Еще на девушке были прозрачный плащ, юбка в шотландскую клетку, белые шерстяные гольфы и невысокие черные лакированные туфли со шнурками. В руке — старый портфель из светлой кожи.
Ее не расстраивало то, что сегодня вечером придется работать.
Ей было наплевать на Рождество, Пасху и даже на Новый год.
День как день. Рабочий.
Ведь Сукия — настоящая профессионалка.
Сегодня вечером у нее два дела. Сначала — адвокат Ринальди, а потом, часа в три, надо идти на лесбийскую оргию в Пренестино.
Убедившись, что ее никто не видит, она позвонила по домофону.
Ее клиенты требовали индивидуального подхода.
В лифте с ней ехала группа элегантных молодых людей. Они уставились на ее ноги, но Сукия не отреагировала.
Вышла на третьем этаже и пешком поднялась на четвертый.
Она была довольна. Адвокат Ринальди ей нравился. Идеальный раб для госпожи, власть которой ужасна и безгранична. С ним не было никаких особенных проблем, он никогда не сопротивлялся, позволял унижать себя и наказывать. В общем, обыкновенный извращенец. Фут-фетишист и любитель связывания.
Ну разве что часто повторялся в своих желаниях и быстро кончал.
Нажав на звонок, она решила, что адвокат уже готов достигнуть крайнего, глубочайшего уровня деградации.
Надо хорошо встретить Новый год, не так ли?
Рыбий Скелет снял кроссовки «Рибок», и это тут же почувствовалось.
Жуткий запах воцарился в комнате.
«У нас сегодня масса возможностей. Я знаю, что в Дженцано вечеринка, а еще праздник на барже, там, на Тибре…» — рассказывал Рыбий Скелет, скручивая второй косяк.
«Тебя туда звали?»
«Нет!»
«Ну так и фиг ли. Придумал тоже. По-моему, у тебя просто зараза какая-то типа чесотки… А кто устраивает все на Тибре?» — зевнул Кристиан.
Он все еще был в пижаме. Вместо глаз на лице — две мелкие красные точки.
«А я что, знаю? Какой-то приятель Маринелли, наверное. Как-нибудь да пролезем. Это не проблема. Я там уже был, на барже. Залез по швартовым».
«Господи… Это же такая фигня, праздник у друга Маринелли! Придурки в пиджаках и галстуках и дуры, которые думают, что без них никуда. Да лучше застрелиться».
«Ладно, Кристиан, я понял… Сегодня тебе и правда хреново…»
«Тогда почему бы тебе не оторвать задницу от стула и не убраться отсюда? Мне тут хорошо!»
«Не, неправда, совсем тебе не хорошо. Ты ведь переживаешь, я вижу. Я много об этом думал и вот накануне Нового года понял. Она же просто сука. Сейчас объясню…» — сказал Рыбий Скелет, развалившись на кровати рядом с Кристианом.
«Господи, да подожди ты! Ты что, у себя дома, что ли? Все занял! И держи подальше свое смертельное оружие!» — Кристиан, сморщившись, указал на ноги приятеля.
«Ну как тебе огурцы с йогуртом и имбирем?» — спросила Роберта Пальмьери, пытаясь накормить его.
«Да… очень вкусно, спасибо».
Никогда не ел ничего отвратительнее. Эта девица, должно быть, совсем чокнутая.
У нее безумные глаза…
Давиде сидел скрестив ноги на коврике перед низким столиком, перед ним сидела ведьма из Нью-Эйджа.
Ему было не по себе.
Он боялся ее.
Совершенно чокнутая. Она его ужасно достала рассказами об НЛО. О телепатическом контакте, который во время оргазма можно установить с инопланетянами.
Он оплакивал ужин с однокомандниками по мини-футболу и своей подружкой Лореданой.
Не огурцы, не козье молоко. В это самое время его друзья празднуют в ресторане «Золотой лев», смакуя макароны по-аматричийски, шпигованные свиные ноги, вареную чечевицу, картофель, приготовленный в печи, и красное вино из Эмилии.
Какого черта я здесь сижу?
Ему стало хреново оттого, что вопрос стоял предельно ясно. Впервые девушка пригласила его к себе, ясно выразив желание трахнуться. И потом, эти четыре космические оргазма его заинтриговали. Он сразу должен был понять, что она с головой не дружит.
Ну и дурака я свалял! — упрекнул он себя.
«Скажи, Давиде, а ты давно ходишь на курсы самопознания и раскрытия своего Я?» — спросила Роберта, явно подольщаясь.
Она опасно приблизилась, стала поглаживать Давиде по спине и пристально смотрела на него.
«Ну… на самом деле я выиграл запись на курсы в лотерею на работе. Я ничего не знал об этом — медитациях, самосознании…»
Хватит! Встаю и ухожу.
«Знаешь, мне пора… У меня мать боле…» — нерешительно начал Давиде, но продолжить не смог.
Он странно себя чувствовал.
Эти глаза. Что-то странное было в этих глазах. Они притягивали его как магниты.
Давиде был сбит с толку, околдован этим взглядом.
Прочь, прочь, прочь. Уходи.
Он поднялся, стараясь не глядеть на нее, и почувствовал, как подгибаются ноги.
«Куда ты?» — спросила Роберта, пригвождая его к месту, где он стоял.
«Извини… мне, правда… идти надо. Я вспомнил, что не сменил кислородную подушку маме. Надо…»
«Сядь!» — приказала она.
Давиде был ошеломлен тем, что ноги и все его тело подчинились приказу ведьмы.
«А теперь смотри на меня!»
Давиде ничего не оставалось, как смотреть на нее.
Микеле Тродини сидел за столом со всей семьей и машинально ел лазанью, не чувствуя вкуса. Он не слышал даже семейной болтовни.