Как результат – стрела куда скорее, чем секирное лезвие или копейный наконечник, «тормозится» в плоти могучего зверя. Ее древко тоже гораздо менее способно послужить «колом, удерживающим вампира» (а за неимением таковых – медведя, льва, даже лошади!), чем древко охотничьей рогатины: оно просто переломится при судорожном движении звериных мышц, не сковав по-настоящему.

Носорога воины Бабура все-таки убили именно из луков, но – силами целого отряда, после долгого обстрела, окружив зверя массой всадников и истыкав стрелами так, что в результате Бабур даже толком не смог разобраться, где именно его кожаный панцирь пробивался легче. Однако после такого описания нетрудно понять, почему в Китае доспехи из носорожьей шкуры очень ценили, особо подчеркивая их стрелонепробиваемость. При человеческой анатомии способность стрелы все же вонзиться, пускай и на глубину четырех пальцев – не так уж и мало, но ведь для доспехов использовалась не сырая шкура, а прошедший долгую и сложную обработку материал, чья прочность значительно усилена соответствующей пропиткой, покрытием из специального лака, да обычно и перекрывающимися слоями кожаных пластин. От такой брони стрела если не срикошетирует, то сломается, особенно ударив в нее не под идеальным углом (а идеальный угол попадания в реальном бою маловероятен). Та же проблема, что и при попадании в стальные латы или прочный щит: тонкое древко в этих случаях испытывает слишком сильные вибрационные нагрузки.

(На степных просторах, в целом стимулирующих появление конных лучников, все-таки есть для них и частая помеха: сильный ветер, особенно когда он налетает рывками. Такая турбуленция запросто способна закружить, развеять, сбить с пути лучные стрелы, как буря – палую листву. А вот стрела мощного арбалета способна проникнуть через этот вихревой чехол, что китайцы в боях со степняками иногда умели использовать с толком.

Столь же сложно для лучной стрелы преодоление и других «природных стен»: кустарниковой чащи, травяной саванны… полуметровой толщи воды… Бывает и такое, причем не только при рыбной ловле или стрельбе по фэнтезийному монстру: например, хан Тохтамыш, еще не сыгравший роковой роли в истории Москвы и даже не пришедший к власти в Золотой Орде, в молодости, проиграв сражение, был вынужден кинуться в реку, едва успев сбросить доспехи – и спасся вплавь, даже ныряя, чтобы укрыться от стрел. Одна из стрел сквозь воду все-таки ранила его в руку, пробив ладонь…).

Моголо-индийская миниатюра к «Роману о Хамзе» (1580 г.). Стражники специально приготовили набор стрел для того, чтобы не дать диверсанту перебраться вплавь – но задремали…

Для противострельных доспехов на просторах Азии часто применяли «природные материалы» вроде моржовых бивней и… мамонтовой кости – причем о последней, использующейся племенами таежной зоны, средневековые китайские источники без особых эмоций сообщают как о роге или клыках ныне живущего зверя. В таежной зоне для этих целей использовался и менее экзотический природный материал: кедровые или лиственничные плашки. Китайцев это поражает, кажется, больше, чем использование мамонтовых бивней – кодекс «Тайпинхуаньюцзи» с удивлением фиксирует: «Что касается их оружия, то они много пользуются щитами, луками и стрелами. Их лошади одеты в щиты от брюха до ног. Еще делают щиты и привязывают их к обоим плечам, можно с пользою применять их. Щиты, чтобы отражать стрелы, делают так: расколов дерево, соединяют поперечиной; стрелы не могут прорвать». Кодекс «Таншу» вполне солидарен: «Конники прикрывают руки и ноги деревянными щитиками; еще на плечи накладывают круглые щитики, которые могли бы защищать от острия сабель и стрел».

Чем же заслужили такую честь деревянно-кожано-костяные конструкции? Они, даже после специальной обработки, удар секиры или меча держат все-таки хуже, чем стальная пластина (впрочем, технология очень долго не позволяла использовать для доспехов по-настоящему закаленную сталь – даже когда на клинки она вовсю шла!), но вот от не специфически бронебойной стрелы отлично могут сберечь. Равно как и от лезвия легкой сабли – «рассекающего», а не «раскалывающего».

(От всего этого и боевая кольчуга бережет сносно, особенно если про амортизирующий поддоспешник не забывать. Но в целом тычковые удары, даже удары стрел – это не для кольчуги. Особенно если наконечник стрелы, пусть даже не ограненный совсем уж по-бронебойному, изготовлен из закаленной стали. А в развитом Средневековье такая закалка, хотя бы поверхностная, перестала быть редкостью.)

Вернемся к нашим баранам, то есть носорогам. Собственно, что там носорог: вы когда-нибудь слышали, чтобы из лука убивали «крепкого на рану» хищника – тигра или белого (а хоть бы и бурого) медведя?! Нет, если тигр загодя выскочит на открытое место в сотне шагов перед гарцующим отрядом, то его успеют быстро и летально нашпиговать тучей стрел; но во всех остальных случаях… Собственно, и в остальных случаях может сорваться с тетивы десяток-другой стрел; треть из них, несмотря на стремительность тигриного броска, даже в цель попадет. Чего доброго, тигр случайно получит тяжелую рану – глядишь, даже умрет через пару дней. Это, безусловно, послужит стрелявшему в него лучнику (а также полудюжине его товарищей) великим утешением на том свете…

Больше всего в «Двух башнях» (фильме) меня шокировала сцена успешной стрельбы из луков – сла-абеньких, по полету стрелы видно – в гигантских, с лошадь ростом, и по-хищному вертких гиеноволков. Братья-зрители, актеры, режиссер, эльфы и орки – вы хоть понимаете, что такая тварь неизмеримо менее уязвима, чем тигр?! Хотя в следующей серии и вовсе появился эпизод, когда Леголас, взобравшись по сплошь утыканной стрелами туше мумака, как по крепостной стене (ха-ха! А ведь в Китае существовал такой метод штурма крепостей – только это были особые стрелы в человеческий рост, выпущенные из станковых арбалетов… Как говорят классики – «совсем другая история»!), занимает «стратегическую позицию» у него на затылке – и… Кто не видел, не поверит: одним выстрелом убивает колоссального мамонтозавра, пустив ему в этот самый затылок хлипенькую стрелу из по-прежнему сла-абенького и ле-егонького лука.

При концентрированном прицельном обстреле в конце концов никакая броня не спасает – ни человека, ни зверя

(Ну да, так, в затылок, убивали погонщики вышедших из повиновения индийских слонов: стальным клином, несколькими быстрыми ударами тяжелого молота. При чем тут стрела? И при чем тут мумак, у которого путь от поверхности затылка до спинного мозга минимум втрое больше, чем у индийского слона: туда пожарный багор отбойным молотком надо забивать! Ах, простите, забыл ПОДЛИННЫЙ первоисточник всех эпизодов этой мумакомахии: вот так же юный Скайуокер порхает на флаере вокруг шагающего транспортера, спутывает ему ноги, разит в уязвимые зоны, повергает наземь, мешая Империи нанести ответный удар… Но у него хоть «световой меч» был вместо лука!)

Может, стрела была отравлена? Да нет, все равно не выходит. К тому же это слишком особая тема, и мы подступимся к ней в другой главе.