он повернулся. Ему пришлось втянуть шею, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Герцог, не ожидал вас здесь увидеть. Разве мой отец не отстранил вас от двора?

Улыбка растянулась по его лицу, как змеиная пасть. Я почти ожидал, что сейчас высунется раздвоенный язык.

– Ах, но он же мертв, не так ли? Полагаю, вы ничего не знаете об этом?

Остальные в комнате замерли, оборачиваясь и наблюдая за нашей перепалкой.

Я не улыбнулся ему в ответ.

– Похоже, вы уверены, что король был убит.

– Ну, это же очевидно, разве нет? И мог ли кто-то желать ему смерти, кроме одного из сыновей? А поскольку один из них сбежал, мы все можем догадаться, кто виновник, верно? – Он скользнул вбок и обошел меня.

Потребовалось приложить уйму усилий, чтобы не придушить Герцога.

Есть и другие способы уничтожить его тело и репутацию.

– Ребенка так и не нашли, Лэйтонский? Или мы все еще притворяемся, что ты не расчленил ее и не съел живьем?

Набрав в легкие побольше воздуха, Герцог замер.

– Хорошего дня, джентльмены.

А после исчез.

Если бы я решил поставить деньги на того, кто из присутствующих в этой комнате связан с Эдмундом, я бы ставил на него. Довольно просто, учитывая, что кузен Герцога был прихвостнем Эдмунда.

– Генерал, – букмекер встал. – Вы отпугиваете остальных. Не могли бы вы…

Я пошел дальше, стиснув зубы. Рэйвен вполне способен позаботиться о себе, и я знал, что, услышав что-нибудь интересное, даст мне знать. Из окружавших меня вампиров он был вторым, в ком я уверен. И связано это было с тем фактом, что большую часть своей жизни Рэйвен оставался в Сиэтле, избегая придворных интриг.

Я направился к замку, перебирая в уме возможные варианты.

Нужно избавиться от множества змей, прежде чем делать свой ход. Предложение матери подействовало на меня угнетающе: использовать Ванаторов, чтобы убрать Эдмунда.

Если дела пойдут наперекосяк и нам придется использовать Ванаторов, опасность лишь возрастет.

Я поднял голову, возвращаясь в реальность, когда вошел во внутренний двор замка. Скарлетт заставила всех тренироваться с шестами. Мгновение я прислушивался к жужжанию шестов, наполнявшему воздух и пронизывающему меня до мозга костей.

Стирлинг мог бы гордиться ими.

Отвернувшись, я ускорил шаг, поднялся по лестнице и поспешил к покоям Эдмунда.

Перед его дверью нестройной шеренгой стояли трое слуг. Все они были человеческими женщинами.

Со слезами на глазах.

– Что вы здесь делаете? – спросил я резко.

Горничная, стоявшая во главе очереди, с трудом пыталась заговорить.

– Король велел каждой из нас по очереди войти в его покои.

Я посмотрел на них, а затем на дверь как раз в тот момент, когда из комнаты донесся вопль. Женщины подавили крики, а та, что была посередине, опустилась на пол.

– Уходите, все вы. Идите, – скомандовал я. – Я разберусь.

Присев передо мной в реверансе, две подскочили, схватили свою спутницу и потащили ее по коридору прочь от комнаты Эдмунда.

Я приложил кулак к двери и отрывисто постучал костяшками.

– Ваше Величество, на пару слов.

Еще один приглушенный крик.

– Я занят, – сказал Эдмунд, его голос был таким же шелковым, как всегда.

Я сомневался, что смогу спасти ту женщину, но попытаться можно.

Не хотелось думать о том, почему в тот момент было так важно помочь человеческой девушке, но я подозревал, что это имело огромное отношение к рыжеволосой, златоглазой лисице. Она бы хотела, чтобы я помог.

– Ваше Величество, это важно. В противном случае я бы не стал вас беспокоить.

Тишина, затем шаги, стук чего-то тяжелого, треск дерева.

– Хорошо. Входи.

Собравшись с духом, я открыл дверь и переступил порог. Запах крови и внутренностей резко ударил в нос. Если бы это была просто кровь, мои клыки обнажились бы. Но от этого запекшегося месива у меня скрутило живот.

Женщина, что развлекала Эдмунда, лежала, прижавшись затылком к его пяткам, в ее глазах медленно угасала жизнь. Хриплый вздох вырвался из ее горла с бульканьем, которое никак не затихало.

– Генерал, я искренне надеюсь, что это важно, и вы не просто… беспокоите меня. – Эдмунд сел за маленький столик и налил себе выпить. Судя по запаху, свежую кровь.

Я оторвал взгляд от служанки и взглянул на короля. Спасти ее невозможно.

Выпрямив спину, я заложил руки за спину и заговорил:

– Вы просили меня сообщить о чем-нибудь необычном. Я был в «Кабане и Клинке».

– И что? – Он сделал глоток. Брызги крови покрывали его лицо и часть груди, словно оспа. Я не осмеливался смотреть ниже.

Откашлялся, тщательно подыскивая верные слова, выбирая их таким образом, чтобы они оказывали нужное воздействие.

– Некоторые считают, что Король Стирлинг был убит. Я подумал, вам непременно следует узнать об этом. Если люди отвернутся от вас, заподозрив в убийстве, это очень осложнит… ситуацию.

Эдмунд опустил свой кубок и облизнул губы.

– Мы проведем похороны так, как сочли нужным мои советники.

Я наклонил голову в его сторону.

– Конечно. Но простого предварительного осмотра тела одним из наших целителей было бы достаточно, чтобы…

– Я больше не буду осквернять тело своего отца, – сказал Эдмунд. Не с праведным гневом, нет, он казался… удивленным?

Я уставился на него, а он на меня в ответ, улыбка медленно расползлась по его лицу.

Понял ли он, что я знаю о том, что он убил Короля Стирлинга? Возможно ли это?

– Как пожелаете, Ваше Величество. – Я поклонился в пояс. – А что насчет «Кабана и Клинка»?

Эдмунд встал, покручивая свой кубок; служанка испустила последний вздох и наконец-то замолчала.

– Сожги заведение дотла.

Я заставил себя снова поклониться, зная, что должен проявить себя перед ним, завоевать доверие. Чтобы, когда придет время, подобраться достаточно близко, пронзить его мерзкое сердце своим мечом и снести змеиную голову с плеч.

5

Сиенна

Снег скрывал наши следы, пока мы прижались к Территории Оборотней, и это хорошо. Но у нашей троицы беглецов не было одежды по погоде. Мы с Бетани и Уиллом были обернуты тонкими одеялами из хижины. Когда узнали, что ехать осталось совсем немного, Би согласилась сесть с Уиллом на одну лошадь и делилась с ним теплом, но двигались они медленно.

Хавок не позволила бы никому другому сесть на свою спину, поэтому я ехала одна, ведя за собой хромую кобылу. Еще медленнее, чем остальные, – я не могла не оглядываться через плечо каждые несколько минут.

Я чувствовала, что за нами следят, и зуд между лопатками подтверждал это. Будь это просто Эдмунд, наверное, было бы не так страшно. Но я не знала, пробудил ли мой уход злость у Доминика. Генерал вызывал у меня дрожь.

И причин тому было предостаточно… Не последней из них были мои сложные чувства в отношении этого надоедливого мужчины.

Лохлин бежал впереди; его огромное волчье тело было хорошо видно на фоне белого снега. По крайней мере, у нас есть проводник. Не уверена, что смогла бы принести хоть какую-то пользу, если бы продолжала пытаться руководить, потому что в данный момент я не чувствовала своего лица.

И рук.

Если так подумать, я вообще ничего не чувствовала.

Казалось, минули дни, прежде чем Лохлин снова принял человеческий облик и направился к нам.

– Говорить буду я; мы