– Я с ней встречался. Она не актриса, а певица. Сопрано. И вообще, какого черта ты звонишь в такое время? Чтобы поговорить о театре?

Действительно, какого черта?

Калеб повернулся спиной к двери. Ему не хотелось, чтобы Сейдж застала его строящим планы ее переезда.

Черт, что он затеял?

Великолепный секс и совсем мало сна – плохая комбинация.

– Калеб?

Голос брата звучал обеспокоенно. Калеб хмыкнул:

– Да. Я здесь. Ладно… забудь…

Он услышал шум льющейся в ванной воды. Сейдж проснулась. Черт, нужно закончить разговор.

– Кто ты такой, черт возьми?

Калеб повернулся. Стоящий в дверях мужчина уставился на него. Парень на пару лет моложе, чуть ниже, но в хорошей форме.

– Калеб? – повторил Тревис.

– Потом, – сказал он и отключил телефон.

Великолепно. Пока он ловил журавля в небе, кто-то вломился в квартиру. И теперь придется с ним разбираться. А он наполовину одет, и, очевидно, только половина его мозга функционирует нормально.

– Давай полегче, – начал Калеб как можно спокойнее. – Будь умником. Разворачивайся и топай к двери.

Незваный гость сделал шаг вперед.

– Я задал тебе вопрос: кто ты такой? И что ты делаешь в моей квартире?

Калеб моргнул:

– Что значит – в твоей квартире?

– То и значит. – Взгляд мужчины на мгновение задержался на его голой груди и босых ногах. – Где Сейдж? Что ты с ней сделал?

– Ты знаешь Сейдж? И ты живешь…

– Я позвоню в полицию.

– Нет. Подожди…

– Дэвид! – Сейдж вышла вперед. – Калеб, не трогай его.

– Ты знаешь этого парня?

– Я же сказал, что живу здесь.

Калеб посмотрел на Сейдж:

– Это правда?

– Правда. Но…

– Сейдж, – парень обнял ее за плечи, – с тобой все в порядке?

– Да. – Она помолчала. – Калеб, это…

– Дэвид, – сухо сказал он. – Я уже слышал.

– Это совсем не то, о чем ты думаешь…

Калеб зло хохотнул:

– Ты не знаешь и половины того, что я думаю.

– Сейдж, что происходит? – спросил Дэвид. – Я возвращаюсь домой и вижу в кухне полуодетого мужика.

– Калеб, – твердо проговорила Сейдж, – все очень просто…

– Разумеется, – процедил сквозь зубы Калеб. – Ты и твой любовник… У вас договоренность?

– Нет! – воскликнула она.

– Да. – Дэвид смущенно улыбнулся, отпустил Сейдж и сделал шаг к Калебу. – Ладно, парень, извини. Ты застал меня врасплох. Мне, вероятно, стоило позвонить, прежде чем вваливаться сюда. – Улыбаясь, он протянул руку. – Теперь все в порядке, верно?

Калеб прищурился. Его обуяла злость. Злость на этого сукиного сына. На Сейдж. И больше всего на себя – за то, что оказался дураком.

– О да, все в порядке, – рявкнул он и во второй раз за двенадцать часов вложил все силы в хук справа.

Сейдж взвизгнула. Парень упал на пол, глаза его закатились, ноги въехали в молочную лужу с битым стеклом. Сейдж склонилась над ним:

– Дэвид! Дэвид… ради бога… скажи что-нибудь! – Она посмотрела на Калеба расширенными от изумления глазами. – Ты… ты ударил его. Как ты мог?

– Как я мог? – бросил он. – А как я не мог?

Калеб вышел из кухни. Взял в спальне рубашку и обувь, в гостиной – пиджак и, не оглядываясь, направился к двери.

Тревис Уайлд стоял перед стеклянными дверями адвокатской фирмы «Уайлд и Уайлд».

За дверями расстилалось море красного дерева, и в самой его середине, за стеклянным столом ручной работы, сидела седоволосая дама со строгим лицом.

Эдна Грэнтхэм – мисс Эдна, как ее все называли, – была бессменной хранительницей входа со дня основания фирмы Калеба.

Она напоминала Тревису его учительницу в младшей школе – женщину с чопорными манерами, нетерпимую к шалостям одиннадцатилетних мальчишек.

Теперь он был взрослым мужчиной, но старая память была крепка, и мисс Эдна могла поставить его на место одним только взглядом, особенно если считала, что защищает своего босса.

Тревис прекрасно знал, что не принадлежит к числу ее любимчиков. Ледяные взгляды и односложные ответы говорили о том, что она не одобряет его постоянные попытки вытащить Калеба из офиса и отправиться, например, в новый мексиканский ресторан. Или в пивной бар за углом. Или устроить лишний выходной, когда в город приезжал Джейк.

Честно говоря, Тревис был не так уж и виноват.

Да, Калеб бывал занят. Конечно, он же адвокат. Но если он не был в суде или на какой-то важной встрече, всегда был готов немного отвлечься.

И даже сам мог это предложить.

Мисс Эдна, возможно, просто не хотела верить, что, несмотря на сдержанные манеры, в груди ее босса билось горячее сердце Уайлдов.

Но только не в последнее время.

В последнее время Калеб перестал общаться с людьми, не считая деловых контактов, конечно.

Это и являлось причиной сегодняшнего приезда Тревиса. Необходимо встретиться с Калебом и спросить, что, черт возьми, происходит.

Он изменился.

Братья заметили это почти одновременно. Так же как и Аддисон, жена Джейка, которая была второй Уайлд в фирме «Уайлд и Уайлд». Она проводила в далласском офисе три дня в неделю, а значит, видела Калеба чаще, чем они.

– Он какой-то притихший, – говорила она. – И в то же время раздражительный.

Вчера Тревис ужинал с Джейком и Аддисон на ранчо. Калеба, разумеется, тоже ждали. Но он заявил, что слишком занят.

«Слишком занят» стало его постоянной отговоркой. Так же как и «у меня нет времени».

Нет времени ни для чего.

Ни для ужина. Ни для барбекю. Ни для ежемесячной игры в покер, которую сам Калеб когда-то предложил.

Он был слишком занят для всего. Стоило кому-либо проявить настойчивость, в его глазах появлялось выражение «оставьте меня, черт возьми, в покое!», что было и неприятно, и ново.

Вопрос был только один: что происходит?

У Тревиса никаких догадок на этот счет не было. У Джейка тоже. Они знали только одно: все началось после того, как Калеб пару месяцев назад слетал в Нью-Йорк.

Он вернулся оттуда другим человеком.

– Кто-то из вас должен все выяснить, – сказала Аддисон вчера вечером.

Братья всегда были откровенны друг с другом, уважая при этом личную жизнь каждого. Калеб дольше других носил в себе что-то, прежде чем поделиться.