Я смотрю и вижу, что одному из кораблей крыла всё-таки досталось. Повреждения, судя по навигационной сетке, очень значительные. И задело — не боком.

Надстройки обзорных баз, стыковочные люки, выносные коммуникации — всё сплавлено в один бесформенный ком. Угол вращения показывает, что основной удар пришёлся ниже генератора. Значит, корабль даже не развернули носом к линии огня. Кто же у нас такой умный?

Определить название корабля по одной сетке трудно. Да и по лицу Млича я заранее понимаю — здесь что-то не так.

— Что за корабль?

— Так «Ворон» же, — отвечает навигатор с глупой улыбкой. — Можете перезапросить навигаторскую или штаб. Это — наш «Ворон». А где мы сами — я что-то пока не понял.

До меня начинает доходить, что мои старшие друзья уже вывели из игры корабль, на котором произошло сегодня то, о чём никогда не напишут ни историки, ни особисты.

Нет и не должно существовать крейсера, где о чём-то договорились командующие двух противостоящих армий.

Думаю, Локьё, страхуясь, ещё даже и не принял командования. И никто, кроме пилотов, его охраны да дежурного навигатора, не знает, где носит эрцога Дома Сиби. Дьюп же тем более никого не ставит в известность о своих перемещениях по сектору.

Наш «Ворон» повис сейчас в пустоте междумирья. Но не в реальности, а в информационном пространстве. Он был, а по документам его уже не было.

Я присмотрелся к очертаниям погибшего корабля.

На навигационном экране крутилась, скорее всего, инфицированная «Кора», которую ухитрились сунуть под светочастотный противника. Бедная девочка. Мне становится мучительно жалко корабль и его погибший экипаж. Хотя погибли они давно. И редко кому удаётся вместе с тихой и жестокой смертью познать вторую — парадную.

Кто приказал, интересно? Колин? А комкрыла-то хоть в курсе?

Или всё было решено ещё тогда, когда мы с Рико сидели на Плайте и ждали смерти?

Она была неизбежна, эта смерть. Да, вот она, собственно. Можно её даже пощупать.

— Смотри, Рико, — окликнул я иннеркрайта. — Это якобы мы. Наш «Ворон». Придётся искать кораблю другое название. Ты не знаешь, «Железный ветер» — это тоже какой-нибудь фетиш первых переселенцев?

Иннеркрайт приподнялся на диване. Он был сдержан, очень сдержан. Но тут подавился слюной и вытаращил на меня глаза.

— Ты что, совсем больной? — заорал он сипло. — «Железный ветер» — это название императорского корабля Содружества!

— Что, того самого? «Первые переселенцы во главе с императором нового мира»? — тихо развеселился я.

— Нет, какого-то другого! — прорвало Энрека. — У вас что, хэдова Бездна, в школах вообще историю не учат?

— Да на кой Хэд нам ваша, экзотианская, история? Мы изучаем линию императоров, руководившую отлётом с Земли. Её последний потомок мёртв, и мозг его хранится в музее Вечной скорби. Я там был — мозги как мозги.

— Таланты, амэ акомо… Вообще-то, это один и тот же император, если тебе интересно.

— Один? — Я понял, что устал удивляться.

Энрек заржал. Негромко, обессиленно.

— Сядь, — буркнул я.

Млич направил в сторону иннеркрайта плавающее кресло, чтобы он смог перебраться поближе к нам и к экрану.

Энрек попытался поймать его, но промахнулся. Кресло стукнулось о переборку.

— Ну ты… — Иннеркрайт жалобно посмотрел на кресло, потом на меня. У него не хватало сил даже на коммуникационный сигнал, чтобы подогнать к себе кресло. — В Доме Нарьяграат полагают, что они — прямые потомки крови, но даже у этих ублюдков не хватило наглости украсть название корабля. Мало тебе девиза.

— А девиз-то при чём? — помогать ему я не собирался. Не фиг так ржать.

— Девиз дома Нарьяграат у тебя напротив общего зала на стене намалёван, чудище ты харанское. Купи себе книжку по истории, наконец, раз у тебя в мозгах всё время двоится! «Железный ветер», — Энрек потёр виски. — У Агескела случился бы удар.

Он вздохнул, встал, доковылял до кресла, подплыл на нём к пульту и, набрав в грудь воздуха, продекламировал:

— Эскадра Содружества сложным и продуманным манёвром вывела из строя вражеский линкор «Каменный ворон». На смену ему противники спустили с верфей эспилер-арсенал последнего поколения, получивший название «Железный ветер». В результате не только Император перевернулся в гробу. В доме Тёмного королевского граната — сорокадневный траур. Брат великого эрцога Нарья, Агескел Эйвори, не выдержал нанесённого оскорбления и подавился собственным дерьмом. — Энрек издал кашляющий смешок и откинулся в кресле. — И первый раз лабуда в депах будет почти соответствовать истине! — торжественно закончил он.

— Энрек, а у вас земную мифологию изучают? — спросил я. — Кора — это же что-то мифологическое?

— Пожалуй. Только тут специалист нужен. Я же инженер, а не историк. А богов у землян — этажерками. Кажется, была и Кора.

Я вошёл в поисковик прямо через пульт, но никакой Коры среди богов не обнаружил. В сети значилось только, что это старинное женское имя.

— Ты лучше корабль «Белочкой» назови, — пошутил Энрек. — Будет необходимая для понимания тебя ассоциация с белой горячкой.

Позже я спросил про Кору у Дьюпа.

Услышав вопрос, он подумал немного и кивнул.

— Да, была такая богиня Кора или Персефона. Кору похитил бог царства мёртвых. Раз в полгода он отпускал её погостить на Землю, и там наступала весна. Красивая древняя сказка.

Сказка мне понравилась. Я рассказал её команде, и ребята меня поддержали.

Мы переименовали «Ворона» в «Персефону». Теперь о погибшей «Коре» останется хоть какая-то память.

Вот так мы «потеряли» корабль.

Мерис улетел в тот сумасшедший день первым. Инспектор Джастин планировал отдохнуть сутки-другие, он не побоялся остаться. Эрцог тоже остался. Он хотел поговорить с Колином наедине.

Мы с инспектором проводили замполича.

Всю обратную дорогу я косился на инспектора Джастина. Мне хотелось расспросить его о Земле, но приходилось выискивать безопасные темы.

— Вы не боитесь, что кто-то из комиссии сообразит, на каком корабле они были? — спросил я. — Ведь «Ворон» к тому моменту уже считался погибшим?

— А мы изначально и не собирались лететь на «Ворон», — усмехнулся инспектор Джастин. — Мы шли к моему флагману. Он нас и подобрал. Там я, собственно, и остался. На «Факеле», — подчеркнул инспектор. И добавил специально для меня. — Не здесь — а на «Факеле», понял? А саркофаг этот ты нарочно к ангару выставил?

— Мы его собрались отправить на «Леденящий». Эрцог забраковал. Пришлось готовить второй, а про этот дежурные забыли. Надо будет ещё настучать кое-кому…

— Опять, значит, нечаянно? — усмехнулся инспектор Джастин. — Ну-ну.

— А это правда, — решился я вдруг, — что земляне нас выгнали?

Инспектор посмотрел на меня, покачал в сомнении головой, но ответил.

— Сложно сказать, Агжей. Очень сложно. Если оценивать события с точки зрения стороннего наблюдателя, то Колин прав. Для нас же всё это выглядело немного иначе.

Он сказал «для нас». Я сделал вид, что не заметил.

Потом я дремал, сидя в навигаторской, пока меня не разбудил лендслер.

Он сообщил, что Локьё проводил сам. И приказал собираться на Кьясну.

Я копался в своих трофеях и изобретал немудреные подарки для малой и Тоо, когда меня неожиданно вызвали с «Леденящего».

Что-то дрогнуло во мне, пока я переключался. Неужели мало провидению того, что уже случилось сегодня?

Увидев физиономию Элиера, облегчённо вздохнул.

— С Аннхеллом давно связывался? — спросил он в лоб.

Тон был вполне деловой. А где «здрасьте»?

— Порядочно. Чего там опять? Революция? — и подумал, что Мерис уже наверняка долетел, это может быть кстати.

— Вроде того, — кивнул Элиер. — Показания приборов изменились. Или врут, или… Проверь?

Каких-таких приборов? Разве что… Колин вполне мог предоставить врачам Локьё мониторинг из бокса Вланы!

Я, не отключая Элиера, набрал резиденцию лендслера и вызвал тамошнего медика. Он подтвердил, что да, пару часов назад в работе мозга моей девочки приборы стали фиксировать незначительные изменения. Толковать их без консультации с главным врачом наш медик не решился, но я и не требовал. Элиер сам разберётся.

Вырубил наших и уставился на экзотианца:

— Чего ты меня пугаешь-то? Ничего страшного, как я понял.

— Страшного — ничего, — согласился он. — Но сама по себе кривая активности мозга так скакать не может. Нужно ещё раз обследовать вашу пациентку. Возможно, в этой реальности она получила немного другую травму.

— Как это? — не понял я. — Откат же прошёл?

Элиер утвердительно кивнул.

— Именно. Только стопроцентного совпадения старой и новой реальности, как правило, не бывает. Мелкие отличия всегда есть, а попадаются и крупные. Повторюсь, я рекомендовал бы повторное обследование. Может, оно ничего и не даст, не обольщайся.

— Ладно, —