class="p1">— Спасибо вам за помощь, — выдавливаю из себя, пытаясь бороться с воспоминанием. — Я, наверное, пойду, — натянуто улыбаюсь мужчине, ловя на себе его подозрительный взгляд, после чего направляюсь к выходу из комнаты, в которой я потеряла последнюю надежду.

Так! Инга! Соберись! Еще не все потеряно. Ты должна бороться. За себя и за дочь. То, что сделал муж ни в коем случае нельзя прощать.

Расправляю плечи, набираю в грудь побольше воздуха, вот только выйти не успеваю — дверь распахивается. Я едва не сталкиваюсь с молоденьким рыжеволосым охранником в черном, висящем на нем костюме. Он замирает на пороге, видя меня. Опускает взгляд на мою дочь и сразу же расплывается в улыбке.

Стараюсь вспомнить, как его зовут. Имя вертится на языке, но я никак не могу его поймать — Трофим… Тимофей… О, Тихомир!

— Добрый день, Инга Павловна, — парнишка поднимает взгляд на меня, его лицо лучится добротой.

Не знаю, что на него повлияло моя дочь или он сам по себе позитивный человек, но чувствую, что начинаю постепенно оттаивать. Душа, которая успела заледенеть, вновь становится прежней.

— Добрый день, Тихомир, — произношу почти искренне. — Как дела у твоей бабушки?

Вспоминаю наш недавний разговор у входа в здание, когда я случайно подслушала его разговор по телефону. Парень был так расстроен, что его бабушка заболела, и я не могла его не поддержать.

— Уже лучше, — еще шире улыбается Тихомир. — Спасибо вам большое, что посоветовали обратиться к Герману Викторовичу. Он посоветовал одно хорошее лекарство и даже помог его найти. Бабушка попринимала его всего пару дней, и ей стало гораздо лучше, — он засовывает руки в карманы брюк и бросает еще один заинтересованный на малышку.

— Рада, что все получилось, — сильнее перехватываю дочь, которая в этот самый момент решила повернуться.

— Какими судьбами вы тут? — любопытничает парнишка.

— Тимофей, ты вмешиваешься не в свои дела, — грозный голос начальника охраны раздается за спиной.

— Ничего страшного, — оглядываюсь и посылаю Алексею благодарную улыбку. Возвращаюсь взор к Тихомиру. — Мне просто нужно было одно видео найти, — руки затекают от веса дочери, мне приходится повести плечами, чтобы хоть немного сбросить напряжение.

— Я смотрю вы с Марком Дмитриевичем словно сговорились сегодня, — хмыкает Тихомир. — Он тоже видео искал.

— Марк был здесь? — все внутри ухает вниз.

— Да, час назад где-то, — парниша хмурится.

Кровь отливает от лица.

Вот как. Горько ухмыляюсь. Муж все-таки решил уничтожить все доказательства. Вздыхаю.

— Можно я пройду? — мой собственный голос звучит словно из пелены.

Лицо Тихомира становится слишком серьезным. Он пару секунд смотрит на меня, после чего отступает.

Благодарно киваю.

Не чувствуя ног, выхожу из пункта видеонаблюдения. Не помню, как дохожу до своего кабинета. Но стоит мне войти внутрь, как раздается стук в дверь.

— Войдите, — произношу равнодушно, направляясь к столу.

Дверь тихо открывается в тот момент, когда я подхожу к офисному креслу. Поворачиваюсь и застываю.

На пороге вижу Валю — один из практиканток, с кем спал мой муж.

Глава 13

— Что тебе нужно? — сажусь на кресло, перекладывая дочь к себе на колени.

Только сейчас вспоминаю, что коляска до сих пор стоит в коридоре. Нужно будет ее забрать.

Валя в застегнутом на все пуговицы белом халате, под которым, скорее всего, скрывается платье, судя по капроновым колготкам облепившим ноги.

— Могу я…? — Валя бросает взгляд на кресло, в котором совсем недавно сидел мой муж, после чего просяще смотрит на меня. Ее глаза, как и в прошлый раз, слишком сильно подведены карандашом, зато белые волосы собраны в высокий хвост, а не рассыпаны по плечам.

В принципе, девушка выглядит… прилично. Не то, что в прошлый раз.

— Проходи, — сама не понимаю, почему произношу это простое слово.

Мне нужно гнать эту… практикантку, куда подальше, а я позволяю ей войти в свое пространство.

Но любопытство все-таки берет верх над разумом. Мне действительно интересно, что она хотела сказать. Поэтому, вытащив одну руку из-под Маришки, заправляю волосы за ухо и наблюдаю за тем, как девушка приближается.

Валя смотрит в пол и поднимает взгляд, только когда садится. Слыша, как она шумно сглатывает, прежде чем заговорить:

— Я хочу извиниться, — выпаливает.

У меня брови ползут вверх. Что изменилось?

Маришка вздыхает во сне, чем привлекает внимание девушки. Сразу хочется спрятать дочурку, прижать к себе и убрать от посторонних глаз, но боюсь ее потревожить. Поэтому лишь поджимаю губы, медленно выдыхаю, прежде чем строго спросить:

— За что? — приподнимаю бровь.

Валя отводит взгляд от моей малышки, но я все равно не расслабляюсь. Присутствие девушки в кабинете создает настолько напряженную атмосферу, что ее можно резать ножом. Мне приходится, опустить плечи, чтобы хоть немного снизить давление на них.

— За сцену в туалете, — Валя опускает взгляд, прежде чем посмотреть на меня исподлобья.

Скорее всего, она хочет показать мне свою невинность, но я не верю ей ни на йоту. Но жду продолжения. Любопытство так легко не угасает.

— Понимаете, — девушка нервно ерзает на кресле, — Галя… — судорожно вздыхает, — она все сказала вам не со зла. Просто у нее немного противный характер. Она сначала говорит, а потом думает, — быстро проходится языком по губам. — Я не вмешивалась, потому что понимала, что тогда это делать бесполезно. Пока Галя не успокоится сама, то ничего не услышит. Я ее много лет знаю, — выдавливает из себя улыбку. — Но сейчас я с ней поговорила, и она обещала подумать над своим поведением. Поэтому не обижайтесь на нее, пожалуйста.

Валя резко замолкает, а мне кажется, что у меня вот-вот глаза вывалятся из орбит. Не обижаться? Серьезно? Они спали с моим мужем, потом буквально смешали меня с грязью, а я не должна обижаться? Ярость разливается по венам настоящей лавой, кажется вот-вот расплавит кожу и выльется на девушку сидящую передо мной и пытающуюся делать из меня дуру. Приходится взять себя в руки. Резко натягиваю на лицо бесстрастно маску. Не собираюсь показывать девушке свои эмоции, на которые она явно пытается меня вывести. Да, и малышку, спящую на моих коленях, не хочется будуть.

В ее раскаяние, а тем более в раскаяние ее подруги, я не верю. Зато мне становится интересно, что могло произойти, раз девушка так рьяно прибежала ко мне в кабинет. Неужели, Герман постарался?

Но задать этот вопрос я не успеваю.

— Ну-у-у, я все сказала, — Валя резко поднимается на ноги, сцепляет руки перед собой. — Надеюсь, вы нас простите. Нам, правда, важна эта работа, — разворачивается и без слов прощания направляется обратно к двери.

— Подожди, —