Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[19 апреля 1998 года]
Поэт, лауреат Национальной премии Литвы
Летом 1941 года Марцелиюсу было 5 лет.
Я два раза видел, как убивали евреев. Воспоминания глубоко врезались мне в память.
Мы с отцом возвращались с рынка, из Расейняя. На пастбище было еврейское гетто, и евреев строем гнали по Юрбаркскому шоссе. Мы ехали на телеге и обогнали вереницы людей, которых вели расстреливать. Было очень странно, что так много людей гонят, а по бокам только четверо с автоматами. Я тогда был ребенком и удивлялся, почему они не бегут.
В другой раз, когда мы возвращались из Расейняя, нас остановили на дороге у поворота. Пригнали группу. Им велели раздеться. И женщины были голые. Почему-то их не выстроили, чтобы расстрелять. Двое мужчин взяли жердь, опустили в яму у края, расхаживали по ней и стреляли.
Был август, время жатвы, начинали убирать рожь. Ясные, теплые дни. Было очень много расстрелов. Каждый день по несколько раз. Слышались крики из-за горы, очень далеко разносились. И мы знали, что сейчас начнут расстреливать. Жнецы, услышав выстрелы, переставали работать. Женщины, когда слышали выстрелы, молились, опускались на колени. Потом слышны были автоматы. Потом тишина, тишина, тишина.
Когда расстреливали, засыпали землей, потом следующая партия, следующая. Оставались живые. Так они ночью, выбравшись из-под земли, выкопавшись, приходили в нашу деревню. Мне их судьба неизвестна, потому что от детей все очень скрывали, дети пробалтывались. Те люди оставались, их не выдавали. Я видел, как один приполз окровавленный, и потом он исчез. Может, переночевал у родителей, может, кто другой к себе взял, не знаю.
И еще рассказывали страшное. Сам не видел, но говорили, что детей не расстреливали, детей забивали. Били о дерево, череп раскалывался, и тогда их бросали в яму. Потому что ребенка трудно застрелить, он мелкий.
Кто стрелял? Я видел такую картину: немцы были, но они как-то поодаль держались. Стреляли местные. Из нашей деревни двое было. Улецкас и Савицкис. Еще один из соседней деревни. Соседи, которые жили в нескольких сотнях метров, после расстрела заходили к нам. Подвыпившие. Одетые в форму с черепом на рукаве. Очень ею гордились и все показывали эту нашивку. Хотели выпить, так приносили одежду и другие вещи, предлагали родителям, но те не брали. Во всей деревне никто не брал. Улецкас после войны ушел в лес, но скитался один, потому что партизаны его не приняли. Потом его застрелили. Савицкис прятался, зимой его нашли в усадьбе, он бежал босиком по снегу. Подстрелили, и он оставлял кровавые следы.
Там, где евреев расстреливали, после войны коров пасли. Потом стали прокладывать магистраль Каунас – Клайпеда. Прокладывали дорогу и не знали, что там могилы. Копали, и начали выворачивать черепа, кости. Потом заасфальтировали эти захоронения.
[28 сентября 1998 года]
В честь судьбы
той Литвы
единение (…без евреев)[11]
После начала советской оккупации 1940 года в Литве пробудилась огромная ненависть к евреям. Почему? Да ведь они, евреи, встречали русских с цветами. Они, евреи, ссылали литовцев в Сибирь. Они, евреи, заняли все руководящие посты. Они, евреи, допрашивали, томили и пытали литовских патриотов в застенках НКВД.
Вот такая правда про евреев. Ее литовцы того времени видели, слышали и читали.
Евреи при Советах оказались у власти
Это правда. Ведь при Сметоне[12] евреев во власти не было. Они не имели права занимать государственные должности. При Советах во властных структурах вдруг появились евреи, и они стали очень заметными. Очень раздражающими. Неважно, что их было немного, – они были.
Евреи встречали Советскую Армию с цветами
Появление армии означало для них избавление от смерти. А самыми первыми Красную армию более чем дружелюбно встретили не евреи, а офицеры литовской армии, “выполняя приказ командира армии генерала Виткаускаса и начальника штаба армии генерала Пундзявичюса от 15 июня. Были случаи, когда в баках танков, кативших по дорогам Литвы, заканчивалось горючее, они застревали у обочины, и горючее в баки этих танков заливали бензовозы литовской армии”[13].
Евреи были коммунистами или им сочувствующими
Факты: “Состав Литовской коммунистической партии на 1 января 1941 года: 63,5 процента литовцев, евреев и русских – по 16 процентов”[14].
Имущество евреев при Советах не пострадало
Факты: “Около 83 процентов национализированных советской властью предприятий принадлежало евреям”[15].
Евреев не ссылали в Сибирь. Евреи сами нас ссылали
Факты: “Не менее 20 процентов всех сосланных в 1941 году в Сибирь людей составляли евреи”[16].
“Центральный штаб, руководивший операцией высылки людей, состоял из девяти человек, все они прибыли из России: Быков, Бакулин, Герасимович, Гузеев, Холева, Иванов, Медведев, Николин, Попов”[17].
Большинство сотрудников госбезопасности были евреями
Факты: “В конце мая 1941 года русскоязычные составляли 52,2 проц., литовцы – 31,2 проц., евреи – 16,6 проц. сотрудников аппарата госбезопасности”[18].
