- Ах ты сука!.. – прорычал Мардукор, не разжимая зубов, и, сложив перед собой руки, словно кастовал двуручный фаербол, принялся генерировать какое-то заклинание, создавая прямо в воздухе перед собой узор незнакомой трехмерной магической печати.

И это заклинание самым наглядным образом продемонстрировало, как работают негаторы. Объемы маны, которые бог войны закачивал в линии, ужасали и поражали. Вокруг них воздух самым натуральным образом дрожал, и даже не разбираясь в тонкостях высшей магии, от одного взгляда на них, было понятно – само пространство от этой мощи едва не трещит по швам. Но это же самое пространство и гасило эту магию – линии дрожали и мелко вибрировали, а накопленная в них магическая субстанция от этой вибрации просто рассеивалась в окружающий мир. И ее после этого уже нельзя было собрать и использовать по новой – она словно становилась использованной. При этом кожа самого Мардукора начала слегка дымиться, а на ее поверхности проступили красные линии ожогов, вдоль внутренних энергоканалов.

- ЛОЖИСЬ!!! – буквально через пару секунд рявкнул бог войны, одновременно с этим резко выкидывая руки вперед.

Мы грохнулись на землю, и я увидел, что же именно сделал братишка. Это было заклинание скорее не фаербола, а огнемета. Или, может, даже плазмомета. О, ракетная дюза космической ракеты – вот ближайшая аналогия. Только без дыма. Чистое белое пламя, очень широким конусом выходящая из магического узора, висящего примерно в метре перед руками бога. А этот самый метр заполнен тьмой, широким полукуполом закрывающей нас. Наверное, чтобы нам внеплановый салярий не устроить. Типа маски у сварочника. И вот этим потоком плазмы-огня Мардукор крутанул вокруг, выжигая воздух и раскаляя его до ебейших температур. А еще одновременно с этим он умудрился создать крутую защитную сферу вокруг нас. Да, негаторы работали на отлично, и магические узоры защиты дрожали и гасли за пару секунд, но им на смену тут же приходили новые. И новые, и новые, и новые…

Зачем это все было нужно, стало понятно, когда пламя из рук бога войны пропало, а окружающая нас пленка купола потемнела. Полностью непроницаемой она не стала, нет. Так что можно было легко увидеть, как удерживаемый незримой силой, раскаленный до состояния плазмы воздух высвободился и разошелся по округе метров на двести в каждую сторону, обжигая и валя деревья. И, как потом рассказал создатель этой волны, создавая вакуум. Но это все потом, потому что сейчас, не дожидаясь, когда непонятный противник соберется с силами и атакует повторно, Мардукор схватил меня и Юффт поперек тел.

- За мной. – процедил сквозь зубы в сторону Лехи и моей мамы братишка, присел и совершенно не по-человечески, с места, прыгнул в висящий над нами пузырь.

Перемещение вышло… Странным. Ну а каким еще должно быть путешествие по, мать его, радужному мосту? Хорошо еще, что не унизительным. Пузырь этот оказался таким… Густым как-будто. Как желе. Потом, по мере продвижения, стал похож на кисель. Под конец уже просто как жиденькая водичка. На другую сторону мы не вылетели, как пробка из бутылки, а считай, что просто выпали. В прямом смысле. Сначала из пузыря, висевшего в сантиметре над поверхностью каменной платформы, а затем и из рук Мардукора. Ну оно и понятно – даже на меня налетела внезапная сильная слабость. А стоп, не понятно. На бога то почему слабость накатила? Или перенапрягся, ману перетратил? Я посмотрел на него и охренел. На лице у него отражались явно смешанные эмоции, но самое главное – это его рельефная мускулатура, которую даже одежда едва скрывала. Она пропала. Не одежда, хвала богам, нет. Мышечная система сдулась до какого-то дистрофичного состояния. Одежда на нем осталась та же, в чем из дому вышли – ботинки, джинсовые штаны и жилетка, футболка с принтом группы Ария. Моя, между прочим…

Отвлек от братишки меня Леха, выпавший рядом с нами в обнимку с моей мамой. И оба они тоже стали дистрофиками. В добавок, с Лехи пропали все магические обвесы. Щит, наплечники, молот, все это время бес толку болтавшийся на его спине. Остались тупо его кожано-стальные доспехи и простые предметы одежды. Осененный ужасной догадкой, я сунул руку в карман, куда был припрятан плеер и обнаружил там и его пропажу.

- Именем Каменного Трона, странники, представьтесь и озвучьте свое гражданство. – раздался вдруг откуда-то из-за спины дрожащий голос, характерный для дварфов.

- Ну, я когда-то был «гражданином» Тиатора, доблестный воин. – переведя взгляд на незнакомца, ответил ему Мардукор, после чего обвел нас рукой. – А вот они все в Колыбели впервые. Ну да сам видишь – алтарь не шевелится, и пузырь в центре. Мертвые так не возрождаются.

А я лишь после этой фразы додумался осмотреться вокруг, поднявшись на ноги. Мы находились на круглой каменной, метров десять в поперечнике, площадке, по краям которой возвышались огромные металлические когти, слегка загнутые внутрь. В центре висел такой же радужный пузырь, в который мы запрыгнули. Находились мы на открытой местности – над головой ярко-синее небо, вокруг какая-то горная пустыня. Редкая сухая трава, почвы не видно, кустов с деревьями – и подавно. Прям какие-то мертвые горы. И одинокий дварф в полной боевой амуниции. Закрытый латный доспех, шлем с открытым забралом, на поясе два боевых топорика, за спиной рукоять молота-клевца. Ну и бородень, конечно – куда дварф, да без нее? Шикарная черная растительность на лице. Рядом с ним круглый и, что логично, низкий столик с табуреткой. На столе какая-то непонятная приблуда, похожая на смесь пылесоса, осьминога и магического шара, зажатого шлангощупальцами. Неподалеку просторный шатер, из которого выглядывал удивленный напарник. А еще у него над головой висела надпись.

«Найгрли, камнемес, 58 уровень»

- Хм. Правду говоришь. – задумчиво потер камнемес свой шлем в области затылка, глядя на шар. – М-да… Ну, пусть, что-ли, твои спутники каждый скажет, что к Стио никакого отношения не имеют, да идите с миром.

- Не имею не то что, отношения, но даже понятия, кто такой этот ваш Стио, и почему его нельзя иметь. – пожал я плечами, и мои спутники по очереди подтвердили непричастность к деятельности этого пидораса.

После чего нас действительно отпустили с миром. Ну, в смысле, что не стали тыкать в нас всякими острыми или тяжелыми штуками, а расслабились и решились поговорить. Потрепаться дварфы, я еще по Небарре помню, были вовсе не прочь. А этим так