- Здесь кто-то из них участвует? – киваю на трек и между делом снова прохожусь взглядом по толпе. Марата до сих пор нигде не видно.

- Да, почти все.

Опускаю взгляд на ее руки, у нее даже маникюр сегодня абсолютно черный, вокруг запястья какие-то черные шнурки и цепочки. Надеюсь, она послезавтра не придет в таком виде на выступление. Не знаю с чем связан ее цвет настроения мрачный, но выглядит жутко, у меня даже в горле пересыхает.

- Слушай, у тебя воды нет случайно? Я не догадалась взять с собой. А здесь вроде как…

- Ничего нельзя пить, - продолжает вместо меня и начинает рыться в своей необъятной сумке тоже черного цвета. Вынимает сначала кошелек, потом телефон, какую-то потрепанную записную книжку и только потом бутылку воды, - на, держи.

- Спасибо, - обращаю внимание, что бутылка целая на вид, но уже вскрыта. Но это ведь такая ерунда. Нинку я сто лет знаю и решаю не спрашивать одноразовый стаканчик, отпиваю прямо так.

- Можешь оставить себе, в машине у ребят еще есть, я возьму, если мне понадобится.

- Спасибо, - снова благодарю, потому что вода мне точно пригодится. Постепенно здесь становится жарко, хотя, когда я выходила из дома, помню точно, что замерзла.

Мы болтаем о наших репетициях, обсуждаем у кого что получается, у кого не очень, и я постепенно окончательно расслабляюсь. Нинка целиком и полностью поглощена беседой со мной, пока не цепляет кого-то в толпе и резко не вскакивает на ноги.

- Слушай, мне идти надо, но я не хочу оставлять тебя здесь одну. Мало ли что может случиться в таком месте. Ты же здесь первый раз?

- Да, - расстроенно киваю, потому что тоже не хочу, чтобы она уходила. Мы не особо подруги с ней, но сейчас ближе человека у меня здесь нет.

- А пошли с нами, - тянет меня за руку.

- Куда? – сразу напрягаюсь, потому что замечаю компанию парней, которые машут ей рукой. Их человек десять, не меньше. Она что, одна девчонка там среди них?

- Не грузись, там девчонок много, - отвечает на мой невысказанный вслух вопрос.

- Пошли, - встаю со скамейки и чувствую, как голова начинает немного кружиться.

Но между тем в теле наступает такая легкость, что мне становится плевать на Марата и на его наставления.

Мы отходим метров на сто от той скамейки, где я сидела до этого с Нинкой. Здесь на столах стоят стаканчики с напитками и даже есть кое-какая еда. Пробовать не рискую ни то, ни другое. Также обращаю внимание на то, что здесь играет совсем другая музыка. Вокруг импровизированного танцпола мигают какие-то лампочки. В целом обстановка не напрягает, даже уютно в какой-то степени, в отличие от того места, где я сидела в начале.

Нинка подхватывает меня за руку и уводит на площадку.

- Давай, потанцуем, - начинает первая, а меня в этот момент разбивает дикий хохот. Настроение поднимается до отметки максимум, тело наполняется легкостью и хочется танцевать всю ночь напролет.

Меня даже не напрягает то, что танцуем мы с ней только вдвоем под сотнями чужих взглядов. Мне весело, легко и хорошо. Так, как давно уже не было.

Ко мне подходит парень и предлагает выпить из его стакана. Он один из тех, с кем меня знакомила Нинка, но я не запомнила его имени. Вроде кажется вполне доброжелательным, но пить все равно не рискую. У меня и так периодически кружится голова и темнеет перед глазами.

Нинка внезапно исчезает куда-то, но я даже испугаться толком не успеваю, она возвращается обратно с новой бутылкой воды. На этот раз бутылка запечатана и я, к моему немалому удивлению, не могу ее открыть. Прошу парня, который до сих пор вьется рядом, помочь, и он без труда справляется с этой задачей.

Жадно присасываюсь к бутылке и выпиваю почти половину, вытираю пот на лбу и снова иду танцевать. В какой-то момент мне становится до такой степени жарко, что я снова открываю бутылку с водой и выливаю остатки себе на голову.

Чувствую, как на мою талию ложатся чьи-то руки и слегка задирают толстовку. Пальцы касаются голой кожи на спине, но я не нахожу в себе сил отстраниться. Перед глазами все сливается в одно большое пятно, которое постепенно вытесняет мое сознание.

* * *

Открываю глаза, морщусь и сразу закрываю обратно. Как же сильно болит голова. Боже! Тело тоже болит, но не что-то конкретно, а все вместе. Пытаюсь снова открыть глаза и у меня даже получается не застонать от боли. Но как только понимаю, что я абсолютно точно не дома и не в своей кровати, меня захлестывает паника.

С ужасом оглядываюсь вокруг и пытаюсь оторвать голову от подушки. Обстановка незнакомая и слишком шикарная. Об этом кричит буквально каждая деталь. Мебель, планировка и даже постельное белье. Закрываю лицо ладонями и пытаюсь покопаться на дне своей памяти. Но там пусто, чистый лист. С того момента, как я встретила на треке Нинку, моя память резко обрывается.

Заглядываю под одеяло и мне становится еще хуже, хотя кажется, что хуже уже некуда. На мне только нижнее белье, остальная одежда аккуратно сложена на кресле. Я вчера могла ее сама так сложить? С трудом встаю с кровати и неуверенно делаю несколько шагов. Голова кружится, но думаю в обморок упасть не должна.

Кроме белья на мне часы, которые подарил Марат. Вернее будет сказать, заставил принять. Это тоже странно, потому что на ночь я их обычно снимаю. Вспоминаю про телефон и оглядываюсь в его поисках. Он лежит на соседней подушке и, кстати, полностью заряжен. Он у меня старый и полную зарядку показывает только в одном случае, если заряжался всю ночь.

Когда я вчера выходила из дома, зарядки была примерно половина, потому что я забыла позаботиться об этом заранее. Чудеса, да и только. У меня начинают зарождаться сомнения в моей адекватности.

Проверяю социальные сети, но там пусто. Непринятых звонков тоже нет. Хорошо, что родители на даче в выходные, иначе мне бы пришлось как-то объяснять свое отсутствие ночью. Более того, они могли и в полицию заявить о моей пропаже, потому что не ночевать дома, это вообще не про меня.

В этот момент мой телефон начинает звонить и я в ужасе смотрю на экран. Это