И наконец возникает ощущение собственного тела. Странно, но Мария чувствует, что помолодела. Ее бедра похудели, колени стали более острыми, живот более круглым, а грудь сделалась меньше. Половой орган тоже сделался более узким, еще нетронутым.

Мария проводит пальцем по волдырю от комариного укуса, который чешется у нее под коленкой, и морщится от судороги в икре и подергивания в затылке. Ей очень хочется пойти в туалет, но боязнь встать подавляет это желание. Ей страшно до жути.

Началось: ее горло пересохло, желудок словно кто-то завязал узлом. Она открывает глаза. Перед ней не та комната, где она уснула, а другая — меньше, темнее и холоднее. Легкий сквозняк колышет хлопчатобумажные шторы, и они ударяются об оконные стекла. На фоне красного светящегося ореола, который окружает циферблат кварцевого будильника, видны округлые контуры чашки с ромашковым отваром. Она слышит ласковое бульканье пузырьков воздуха, который поступает из регулятора в аквариум, и жужжание мухи, которая бьется о стены.

С полки на Марию глядят сидящие в ряд фарфоровые куклы. Она видит, как их веки поднимаются и стеклянные глаза начинают сверкать в темноте. Их маленькие руки тянутся к ней. Между восковыми губами светятся острые зубы.

Пол несколько раз скрипит, словно что-то трется об него. Крышка ивового сундука приподнимается, и из его плюшевого нутра вылезают десятки пауков и скорпионов. Они начинают ползти к ней. Она стучит зубами от страха и сжимается в комок, подтянув колени к животу. Потом проводит руками по волосам и холодеет от другого ужаса: ее собственные волосы короткие, а эти длинные и густые. Тяжелые приятно пахнущие пряди приподнимаются над кожей головы, скользят между пальцами и снова падают на подушку. Куклы шепчутся в темноте. Скорпионы, цепляясь за одеяло, лезут на кровать. Вдруг Мария слышит мурлыканье кота, который притаился где-то в темноте. Комнату наполняет запах сардин и мусора. Кровь застывает у нее в жилах. Это мурлыкает Попперс, большой сиамский кот Джессики Флетчер, девочки-подростка, которая была убита двенадцать лет назад. В ту ночь ее отец мистер Флетчер сошел с ума и убил всю свою семью.

Глаза кукол мигнули и погасли. Пауки мягко упали обратно на пол, скорпионы вернулись в сундук для игрушек, он скрипнул и закрылся. Готово. Кошмар может начинаться.

Мария вошла в тело Джессики. Ей снится, что ее глаза открыты и что она во что бы то ни стало должна снова заснуть, чтобы прекратился этот полуночный кошмар, самый худший из всех кошмаров. Но как можно уснуть, если уже спишь?

Она прислушивается. В соседней комнате плачет младенец. Голос мистера Флетчера монотонно поет колыбельную. Через перегородку из гипса Мария слышит назойливую музыку, которой озвучен мобиль — подвижная подвеска для игрушек, прикрепленная к кроватке младенца. И скрип кровати-качалки, которую раскачивают, чтобы заставить уснуть младенца. Но малыш громко кричит и даже икает от гнева и ужаса, пока мистер Флетчер тянет свой колыбельный напев. Хотя слова песни ласковые, их тон холоден как лед. Потом младенец делает передышку и издает непрерывный вопль, от которого у Марии начинает звенеть в ушах. Колыбель начинает скрипеть чаще, Мария слышит другие звуки — приглушенный звон металла. Как будто ножницами отрезают кусок от подушки. Младенец задыхается, его вопли затихают. Скрип колыбели становится медленнее и наконец прекращается. Наступает тишина.

Тапочки шуршат по паркету коридора. Мистер Флетчер, как всегда по вечерам, обходит комнаты своего дома, проверяя, спят ли его дети. До слуха Марии долетает слабый испуганный голосок. Это проснулся от скрипа колыбели Кевин, младший брат Джессики. Папа говорит ему «тсс», укладывает обратно в постель, и Мария с ужасом снова слышит те же металлические звуки. Снова наступает тишина. Только мистер Флетчер что-то напевает в темноте.

Мария прячется под одеяло. Она слышит шорох тапочек по коридору и визг дверной ручки, которая опускается под его рукой. Через щель между веками полузакрытых глаз она видит силуэт отца. Мистер Флетчер стоит в дверном проеме, на нем его нарядный костюм-тройка, лицо у него потное. Она замечает, как блеснуло лезвие ножа, которое он прикрывает испачканным в крови рукавом. А потом она видит главное — его глаза, мертвые, как у фарфоровой куклы.

Мария во что бы то ни стало должна снова заснуть, должна выйти из тела Джессики. Она слышит свистящее дыхание мистера Флетчера, который приближается к кровати. Он наклоняется над ее лицом, и она чувствует его запах. Его большая ладонь проскальзывает под одеяло, гладит ее ноги, поднимается по бедрам и выше по ее телу. Она чувствует на коже липкий след, который оставляет эта ладонь. Она слышит голос мистера Флетчера — грубый свистящий голос, злой и печальный:

— Джессика, ты спишь?

Мария притворяется, что спит. Она знает, что, если папа Джессики поверит, будто она спит, он, может быть, оставит ее в живых. Она чувствует, как его рука трясет ее, чтобы разбудить, ощущает на своей щеке его дыхание. Оно резко пахнет виски, жареными фисташками и рвотой. Папа Джессики напился. Папа Джессики разбудил чудовище, которое ест детей. Его грубый голос шепчет в темноте:

— Не вороти от меня нос, маленькая блядь. Я отлично знаю, что ты только притворяешься, будто спишь.

Мария чувствует, как холодные словно лед губы мистера Флетчера шевелятся совсем рядом с ее губами. Слезы ужаса блестят в уголках ее глаз, и от них ее веки тяжелеют. Она знает, что не сможет сдержать эти слезы.

— Отлично, дорогая Джессика. Я дуну тебе на глаза. Если твои веки зашевелятся, значит, ты не спишь.

Мария изо всех сил сжимает кулаки, чтобы удержать слезу, которая блестит между ресницами. Она чувствует легкую струю воздуха на веках: папа Джессики дунул на них. Они вздрагивают, и слеза стекает по ее щеке. Мистер Флетчер улыбается в темноте.

— Теперь мы оба знаем, что ты только притворяешься, будто спишь. Я дам тебе время хорошо спрятаться. Буду считать до тридцати, а когда закончу, убью тебя, если найду.

Мария не может сдвинуться с места. Она слышит, как грубый голос мистера Флетчера начал считать в темноте. Он считает в обратном порядке, и Мария начинает чувствовать действие снотворного, которое снова сконцентрировалось в ее мозгу и постепенно берет над ним контроль. Голос звучит как будто издалека. Нож блестит в темноте и поднимается вверх. Потом его блеск слабеет. Мистер Флетчер закончил считать. Мария, дрожа от ужаса, ощущает, как лезвие пробивает ее кожу и вонзается во внутренности. Но вместо боли она чувствует лишь слабое жжение — как будто это не сам удар, а приглушенное памятью воспоминание о нем. Так и есть, снотворное снова начало действовать. Кошмар рассыпается, образы разъединяются. Мария снова погружается во мрак. Это был полуночный кошмар.

Мария начала видеть кошмары после того, как попала в автомобильную катастрофу. Ее автофургон для кемпинга на полной скорости лоб в лоб столкнулся с тяжелым грузовиком. За рулем фургона был Марк, ее спутник жизни. Их маленькая дочь Ребекка сидела между ними, пристегнутая ремнями к детскому креслу. Марк и Мария спорили. Марк выпил немного лишнего на новоселье семьи Хенкс, которая переехала в один из престижных кварталов Нью-Йорка. В дорогой дом с просторным садом «протестантской» планировки и соседями, играющими в гольф. Главным основанием для выбора была цена квадратного метра площади.