«Estée Lauder». Я отвинтил крышечку и понюхал. Аромат был холодный, мускусный, классическая американская элегантность. Такой аромат ассоциировался в моем сознании с чистыми, хрустящими простынями и ветерком летнего утра.

После гардероба я взялся за тумбочку. Верхний ящик был разделен пополам. Слева лежали батарейки и провода, справа – несколько аккуратных стопок джазовых кассет. Я открыл дверцу нижней полки и обнаружил стерео. Я представил себе, как сестра лежала на кровати и слушала с закрытыми глазами джаз. Мне пришлось набрать в грудь воздуха, чтобы справиться с эмоциями.

Верх тумбочки был пустой, не считая настольной лампы и красного телефона, гладкого и блестящего, отражавшего солнечный свет. Его обращенная к окну сторона выцвела, шнур был слегка запутан. Мне было тяжело смотреть на него. Всего неделю назад сестра звонила мне по этому телефону, и вот теперь ее не стало.

– С тобой все в порядке? – спросил Хонда.

– Да, – ответил я.

Выдвинув левый нижний ящик, я обнаружил пару книг и папок. Я достал их и положил на стол. Все они были связаны с работой.

– Как ты думаешь, я должен вернуть что-нибудь из этого? – спросил я у Хонды.

Он заглянул через мое плечо.

– Едва ли. У всех есть собственные экземпляры. Школа выдаст тебе новый комплект, когда ты приступишь к работе.

Все-таки я все тщательно просмотрел. Когда я листал одну из книг, из нее выпал листок бумаги. Что-то подсказало мне, что он может оказаться важным. Не глядя, я сунул его в карман и покосился на Хонду. Но тот глядел в другую сторону и ничего не заметил.

Я обошел комнату, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Под столом стояла корзина для бумаг, а возле гардероба – корзина для белья, обе пустые. Как и должно быть.

– Я закончил, – сообщил я.

– Быстро справился, – заметил Хонда. – Что ты собираешься оставить?

– Возможно, стерео и джазовые кассеты. Мне нужны картонные коробки, чтобы упаковать все остальное.

– У нас в офисе найдутся коробки, но это значит, что сегодня мы не закончим. Может, ты поговоришь с господином Катоу, согласится ли он?

Мы вышли из спальни сестры и направились в библиотеку. Когда дул ветер, по дому эхом разносился нежный перезвон ветряных колокольчиков. Я бы не услышал его, если бы в доме не было так невероятно тихо.

– О чем ты подумал, Ишида? – спросил Хонда.

– Здесь так тихо, – ответил я.

– Думаю, это оттого, что тут нет телевизора.

Когда Хонда сказал об этом, я подумал, что и вправду не видел ни одного телевизора. Но ведь в наши дни телевизоры есть у всех. И я предположил, что он, скорее всего, спрятан в какой-то из комнат.

Однако потом я узнал, что в доме и в самом деле нет телевизора. Господин Катоу сделал дом своим святилищем, где он мог отдыхать от давления окружающего мира. Он избавился от всего, что могло бы вывести его из равновесия. Он не хотел, чтобы дома его тревожили новости о политических соперниках или последних переменах в правительстве. В самом деле, политики – самые одинокие люди на планете.

В библиотеке меня впечатлило количество книг. Вдоль всех стен высились полки от пола до потолка. В центре просторной комнаты четыре кожаных дивана окружали кофейный столик, на котором стояла инкрустированная шкатулка.

Господин Катоу сидел на диване и читал. При виде нас он отложил книгу и пригласил нас сесть.

– Вы все сделали, что вам было нужно?

– Извините, но мы явились неподготовленными, – ответил я. – Вы не дадите нам еще пару дней? Мы приедем с картонными коробками и упакуем в них все вещи.

– Спешки нет, потому что комната все равно никем не занята.

– Я должен внести какую-то плату за проживание? – Денег у меня было немного, но я подумал, что все равно должен спросить.

– Не беспокойтесь, никакой платы я не брал.

– Простите?

Он немного помолчал.

– У нас была договоренность.

Я удивился, не понимая, что это могло означать, но он замолчал, и я видел, что он не хочет говорить об этом. Атмосфера становилась напряженной. Я повернулся к Хонде, а он уже поглядывал на меня. Какое-то время мы все молчали.

– Ваша супруга дома? – спросил потом Хонда.

Морщины на лбу господина Катоу стали глубже.

– Да, она дома.

– Нам надо бы поздороваться с ней.

– В этом нет необходимости. Она предпочитает быть одна.

– Понятно. – Хонда снова замолчал.

Я воспользовался паузой и окинул взглядом книжные полки. В основном там были англоязычные книги в твердых переплетах, многотомная английская энциклопедия и несколько англо-японских словарей.

– Вы сказали, что вы коллега мисс Ишиды, – сказал господин Катоу Хонде. – Вы тоже преподаете английский?

– Мы были коллегами, но я преподаю математику, – ответил Хонда.

– Вы любите английскую литературу? – спросил я. – Здесь много английских книг.

Господин Катоу покачал головой.

– Это книги моей жены.

– Представьте ей Ишиду, – сказал Хонда. – Этот молодой человек изучает английскую и американскую литературу в Кэйо.

– Это правда?

Я слегка кивнул.

– Да, но я скоро закончу учебу.

Господин Катоу пристально посмотрел на меня. Казалось, он хотел что-то сказать, но так и не открыл рта. Мне стало не по себе. Я извинился и сказал, что мне нужно в туалет, лишь бы уйти.

Идя по коридору, я разглядывал написанные маслом картины. Они не были похожи на японские пейзажи. Несмотря на тонкую, изящную манеру письма, в них не было жизни. Казалось, что их копировали с календаря.

Я остановился возле кухни и посмотрел сквозь стеклянную дверь. Внутри никого не было. Подчиняясь внутреннему голосу, я толкнул дверь и вошел.

Кухня выглядела так, словно ее перенесли из интерьера дизайнерского магазина. Безупречно чистая, ни одной немытой тарелки, ни капли пролитого кофе. Я провел пальцами по сверкающей поверхности полки и хотел уже открыть одну, как услышал приближавшиеся шаги. Оглянувшись, я увидел господина Катоу. Может, он рассердился, что я зашел сюда без разрешения? Понять я не мог; его лицо по-прежнему было бесстрастным.

– Ваша кухня такая красивая и чистая, – сказал я.

Он кивнул.

– Мы почти не пользуемся ею.

– Ваша жена не готовит?

– Сейчас нет. Когда-то готовила. – Он потер нос. – Хонда сказал, что вы собираетесь работать в Йоцубе?

– Да, пока планирую.

– Где вы остановились?

– В отеле «Кацураги».

Он поднял брови и кивнул, но мне показалось, что он не слушал меня.

– Скажите, вам нравится этот дом? – спросил он.

– Да. – Я считал, что, раз хозяин дома задал такой вопрос, ответ должен быть утвердительным, что бы ты там ни думал, тем более что дом мне и вправду нравился. – Он светлый, и в нем много воздуха.

– Моя жена работала когда-то в больнице. Она настояла на том, чтобы в доме было много солнца и чтобы он хорошо проветривался. – Помолчав, он снова спросил: – Вам в самом деле тут нравится?

– Да, да, – ответил я, не понимая, почему он так настойчиво спрашивает об этом.

– У меня предложение, – сказал он. – Если хотите, можете занять одну из свободных комнат в обмен на одну услугу.

Я молчал и ждал объяснения.

– Моя жена нездорова и не может выходить из спальни. Уборщица приходит два раза в неделю и делает необходимую работу по дому. Но мне нужно приносить жене еду. Было бы замечательно, если