Движения его руки ускоряются, Булат снова тянет мое горло вверх.

— Рот открой, — сейчас его голос звучит почти завораживающе: глухо и низко.

Его член проталкивается между моих губ, пульсирующий и напряженный. Язык обжигает новый, горьковато-терпкий вкус, которого с каждой секундой становится все больше и больше, что он грозится переполнить мой рот. Не зная как с этим быть, я сглатываю. Сперма обжигает гортань, снова хочется закашляться. 

Я медленно поднимаю голову, после того как пульсация члена стихает. Сердце колотится как сумасшедшее, в животе мучительно сводит, мысли проносятся одна за другой со звуком разогнавшегося поезда.

Взгляд Булата сосредоточен на мне, его грудь быстро поднимается и опускается. Он тянет ладонь к моему лицу, проводит по подбородку согнутым пальцем, подносит ко рту. После секундной запинки я обхватываю его губами и трогаю языком. Сперма. 

Увидев, что он берется за брюки, я тоже решаю встать. Невольно морщусь — ноги жутко затекли. Набрасываю на плечи халат, затягиваю пояс. Нужно в ванную, умыть лицо и сполоснуть рот. Предупреждать его об этом я не собираюсь.

Когда я возвращаюсь в гостиную, Булат уже разговаривает по телефону: брюки застегнуты, рубашка выправлена. 

Обменявшись с собеседником несколькими фразами, он убирает мобильный в карман и смотрит на меня. Я обнимаю себя руками, вскидываю подбородок. Черта с два я его отсюда выпущу, пока он не даст мне окончательный ответ.

— Теперь ты наконец озвучишь свое решение? Думаю, такие как ты должны уметь держать слово.

Взгляд Булата становится цепким, пристальным, он словно забирается под кожу, желая вытряхнуть из-под нее любую потаенную мысль. Мне вдруг невыносимо хочется опустить глаза, и лишь усилием воли я этого не делаю. Не собираюсь стыдиться случившегося. 

— Вижу, не передумала. 

— А должна была? 

Он едва заметно пожимает плечами и начинает идти мне навстречу. Внутри что-то екает и отпускает, когда он останавливается перед журнальным столиком.

— Эту неделю поживешь здесь, а дальше будет видно, — он бросает на стеклянную поверхность черный пластиковый прямоугольник и смотрит на меня: — Купи нормальных вещей и продукты. Наглеть не стоит — на карте установлен лимит. В квартиру тебя будет пускать охранник. Закрывать дверь тоже будет он.

Если бы не угроза выглядеть дурой, я бы заулыбалась. У меня получилось. Неделя — это ерунда. Я сделаю так, что он жить без меня не сможет.

— Все вопросы решаешь через него. Мой номер у него есть.

— А ты мне его не дашь?

— Пока он тебе ни к чему.

Очевидно, посчитав, что разговор окончен, он идет к дверям гостиной. Я разглядываю лежащую на столе на пластиковую карту, но, заслышав подозрительный шорох в прихожей, выскакиваю в коридор.

— А ты разве не останешься? — растерянно смотрю, как Булат берется за ручку.

— Я же говорил, что живу за городом, — произносит он перед тем, как захлопнуть дверь.

Ну и замечательно. Зато спокойно высплюсь.

Когда я открываю глаза следующим утром, то непроизвольно начинаю улыбаться. Я лежу на огромной кровати в роскошной спальне и в абсолютной тишине. Нет раздражающего запаха подгорелой колбасы, которую ел на завтрак отчим, ни шума его обычной перебранки с матерью. Сбылась моя давняя мечта: я наконец живу одна. 

Я по очереди опускаю ступни на пол и встаю. Еще одна хорошая новость: ноющий дискомфорт в промежности почти прошел. Мама говорила, что на мне все заживает как на собаке. В детстве я была редким сорванцом, а потому ссадины и переломы становились моими вечными спутниками. 

Замотав волосы в высокий пучок, я принимаю душ и иду на кухню, где не спеша готовлю себе завтрак. Жаль, если пропадут макароны — одной мне их не съесть, а накормить ими Булата уже вряд ли удастся. Отнесу их тому охраннику, про которого он говорил.

Расправившись с едой, погружаю тарелку в посудомоечную машину, с устройством которой мне еще только предстоит разобраться, беру чашку с кофе и подхожу к окну. И пусть на мне пока нет шелковой майки и пижамных шорт, сейчас я переполнена чувством абсолютного удовлетворения. В этой квартире даже вид из окна идеален: нет ни уродливых детских качелей, ни поржавевших мусорных контейнеров. Дворе напоминает мини-парк: аккуратно выстриженная зелень отбрасывает тень на скамейки и, если меня не подводит зрение, в глубине я вижу небольшой фонтан. Подумать только: пару суток назад я понятия не имела, где буду спать, а сейчас живу в доме с персональным фонтаном.

Даже кофе уже не кажется мне таким неприятным и горьким. Я допиваю его небольшими глотками, стараясь проникнуться глубиной вкуса, и прокручиваю в голове предстоящий день. В животе радостно покалывает: как легко строить планы, когда у тебя есть деньги. Выбирать одежду и покупать еду. Что может быть приятнее? Нужно не забыть обзавестись зарядкой для телефона и пополнить баланс. Без навигатора новичку вроде меня в столице не разобраться.

Так как мой выбор одежды временно ограничен, я влезаю в платье Кристины и скептически смотрюсь в зеркало. Вторые сутки пребывания в роскоши делают свое дело: я готова согласиться с Булатом, что такой наряд и впрямь выглядит дешевым. Синтетическая ткань ощущается почти инородной, подол хочется оттянуть пониже. Ничего, сегодня я куплю себе новых вещей, а его спрячу.

В коридоре меня ожидает первая плохая новость за сегодня: мне снова нужно надеть ненавистные туфли. Я с шипением протискиваю в них ступни и понимаю, что дальше подъезда в них попросту не уйду. Мне понадобится такси. 

Прихватив с комода контейнер с макаронами, я отпираю замок и выхожу в коридор. Спуск по лестнице дается мне с мучениями — я не могу перестать охать.

— Доброе утро! — я улыбаюсь охраннику, сидящему за стойкой перед большим черным монитором. — Я Тая. Булат вас обо мне предупредил?

Мужчина поднимается, быстро скользит по мне взглядом. Жаль, что ему удалось увидеть меня в этом платье. Вернуться сюда я планирую совершенно другим человеком.

— Вы Таисия?

Я невольно хмурюсь. Ну что за дурацкое имя.

— Зовите меня Таей, — с этими словами я опускаю перед ним контейнер и на удивленный взгляд поясняю: — Это паста карбонара. Я приготовила ее вчера вечером для Булата. Очень вкусная. Поешьте, пожалуйста. Мне будет приятно.

На секунду мужчина выглядит растерянным, затем придвигает угощение к себе и бормочет: 

— Спасибо.

— А вас как зовут?

— Михаил, — произносит он, будто спохватившись, и выходит из-за стойки. — Дверь нужно закрыть, правильно?

— Да. У меня к вам будет еще одна просьба. Вернее, даже две. Не могли бы вы позвонить Булату и передать мне трубку. — Мне не хочется, чтобы охранник был в курсе, что у меня нет его номера, но тут, к счастью, мне даже врать не приходится: — Мой телефон сел, а зарядку я забыла в гостях.