– За это и выпьем, – сказал Наткет. – Чтобы дела наладились…

Широко улыбаясь, он посмотрел на доктора. Тот молча наполнил стаканы. На долю секунды лицо его стало злым и серьезным, словно из-за тоненькой маски провинциала, которого дурит собственный менеджер, выглянула истинная сущность – странная и непонятная. Новая волна алкоголя смыла наваждение.

Наткет рухнул на стул. Кровь в висках пульсировала, он отчетливо слышал биение собственного сердца. Он обернулся к толстяку, снова наткнувшись на улыбку. И тут у Наткета глаза полезли на лоб. Татуировки – только сейчас Наткет понял, что это переплетающиеся змеи, – двигались. Ползали, извивались, перетекали с предплечья на грудь, а оттуда к животу. Страх тихо пискнул. Наткет быстро отвернулся.

– Тот толстяк, – громко зашептал он. – У него…

Он замолчал.

– Прости? – переспросил Норсмор.

Наткет не ответил, и не потому, что язык не слушался. Змея из бутылки приподняла голову и смотрела прямо на него. Треугольная голова покачивалась.

– Надо же, – пробормотал Наткет.

Вселенная начала вращаться, с каждым кругом быстрее и быстрее. Последнее, что понял Наткет, прежде чем окончательно отключиться, – с самого начала встреча пошла неправильно. Потому что у доктора Норсмора были вертикальные зрачки.

Одной из любимейших баек Честера Лоу, отца Наткета, была история про плюшевого енота.

Дело было на четвертый день рождения сына. Так получилось, что знаменательная дата застала Честера вдали от дома, в городке под названием Конец Радуги. Зачем он туда поехал, не столь важно, тем более что в каждой версии рассказа причины менялись. Предположим, отцу срочно потребовалась электрическая отвертка – они тогда только появились в продаже, а рвануть на край света ради подобной штуки было как раз в духе Честера.

Как бы то ни было, с делами он удачно разобрался и собирался домой. Но сначала, помня о семейном торжестве, зашел в магазин игрушек. Надо сказать, подарок он выбрал идеальный – еще долгое время Наткет мечтал о нем, пока не возненавидел. Это был огромный плюшевый енот. «Почти г тебя, – говаривал отец. – Или чуть побольше. И похож как две капли воды». С каждым годом это «почти с тебя» оставалось неизменным, а на кого именно походила игрушка – на Наткета или на настоящего енота, – отец не уточнял. Воображение рисовало невероятные картины, но самого подарка Наткет так и не увидел.

Машина у Честера была маленькая – зеленый «Фольксваген-Жук» мексиканской сборки; игрушка едва поместилась на заднем сиденье. В этой компании отец, счастливый и довольный собой, отправился в обратный путь.

Ближе к зиме шоссе вдоль Берегового хребта становится пустынным. За целый день можно не встретить ни одной машины. Если же повезет, то, скорее всего, окажется грузовик-дальнобойщик: вынырнет с ревом из тумана, промчится в золотистом блеске фар и исчезнет в дрожащем мареве. Для крошки-«фольксвагена» это не попутчик. Но главная беда: если что случится, помощи не дождешься. В маленьких городках вдоль шоссе любили подобные истории. Про путешественников, замерзших насмерть потому, что забыли сменить масло, про автозаправки, на которых десятилетиями не останавливалась ни одна машина, отчего их владельцы одичали и впали в людоедство, про автостопщиков, чьи выбеленные кости легко найти в придорожных канавах. В большинстве своем – обычные страшилки, но не на пустом же месте они возникли? Поэтому, отправляясь в путь, Честер проверял автомобиль до последнего винтика. Но в этот раз он спешил.

Машина заглохла посреди дороги: что-то случилось с топливным насосом. Этот топливный насос придавал истории убедительности. Завести мотор не получилось, и Честер решил отправиться пешком. До ближайшей заправки, если верить дорожной карте, было километров семь, а там можно поискать подходящий шланг.

Поломка случилась за полночь. Луна, огромная и зеленая, как яблоко, скакала по лесистым холмам Берегового хребта. Полнолуние склонно навевать всяческие мысли, хотя часто и непонятно какие. Честер шел по залитому призрачным светом шоссе, предавался воспоминаниям, пока не вспомнил, что нужный шланг лежит в багажнике. К тому времени он прошел треть пути.

Когда Честер вернулся к машине, ее двери оказались открыты нараспашку. А он отчетливо помнил, что запер их – не столько опасаясь угона, сколько из-за ночного тумана. Потому он оказался совершенно не готов к тому, что предстало перед глазами.

Неизвестный злоумышленник перевернул все вверх дном, расцарапал кузов, выпотрошил бардачок и порезал сиденья. А кроме того – исчез енот.

Именно енот, ничего больше. Даже хваленая электрическая отвертка лежала на месте. Это не лезло ни в какие ворота: Честер спешил на день рождения сына, а тут в считанных километрах от дома у него похищают подарок! Во что бы то ни стало он решил вернуть игрушку.

Похитители скрылись в лесу. Кусты ежевики вдоль дороги были поломаны, а осмотрев их внимательнее, Честер заметил на ветвях клочки шерсти. Прихватив фонарик и тяжелый разводной ключ, он устремился в погоню.

Честер несколько часов блуждал по лесу. Лишь когда ночь сменилась рассветной дымкой и он, отчаявшись, повернул к шоссе, неприметная тропинка вывела на крошечную полянку, где поиски завершились самым неожиданным образом.

Похищенный енот восседал на огромном пне. В рассеянном свете воронье гнездо на его голове смотрелось настоящей короной. У плюшевых лап громоздились горы грибов, гроздья рябиновых ягод, дохлые лягушки, мыши и птицы – собранные его почитателями дары. Вокруг пня собрались дюжины три енотов – живых, – седых и совсем еще щенков. Они сидели и молчали, не сводя обожающих глаз с плюшевой игрушки. А потом… С этого места история Честера окончательно теряла всякую правдоподобность. Потом, взявшись за лапки, еноты принялись водить хоровод.

Честер оставил игрушку в лесу.

– Еноты, понимаешь? – объяснял впоследствии отец. – Умнейшие создания – и еду моют, и любой замок открыть могут… Они решили, что это их король. Наверное, потому, что он такой большой, хотя кто знает, что там у них в мозгах. Небось, думали, что спасли его. Понимаешь, я мог бы его забрать… Конечно, пришлось бы сразиться с огромной сворой енотов – каждый из них был готов умереть за своего короля, – но не в том дело. Так ведь оно интереснее?

История эта, глупая и странная сама по себе, тем не менее отвечала на вопрос одного критика из «Хорор-Ревью»: «Почему во всех фильмах „Констриктора“ одной из жертв всегда оказывается плюшевый енот?» Наткет проверял на них монстров.

– Земля вызывает майора Тома! Земля вызывает майора Тома!

Наткет перевернулся на бок, спрятал голову под одеялом. Ноющий голос пробрался и туда, вламываясь в рассыпающийся сон. Песня досталась Норсмору в тот самый момент, когда доктор объяснял, что Наткет должен торговать заспиртованными гадами. Во сне доводы аптекаря казались крайне убедительными, поэтому Наткет несколько удивился, когда доктор запел. Удивившись, понял, что спит, и тут же проснулся. Оно и к лучшему: сон был дурацким.