— Она на взводе!

Ксавье прыснул. Затем представился Идрису и Тео и повторил свои более чем банальные извинения. Максимум предупредительности достался моему художнику, а Ксавье умел быть неотразимым.

— Мне очень, очень жаль, Идрис. Когда я прочел Авино сообщение о том, что ты придешь сегодня, я так ругал себя за то, что согласился поехать на срочный вызов, но было уже поздно что-либо менять.

Благодаря своему умению изворачиваться, доброжелательности, шуткам и обаянию он вынудит всех простить его. Но я не позволю проделать это со мной! Чаша моего терпения переполнилась. Я заледенела, ощутив его руки на талии.

— Прости, Ава.

Он поцеловал меня в шею, я притворилась безразличной.

— Кажется, они не очень обиделись…

— Тем лучше для них.

Я высвободилась, подхватила кастрюлю и направилась в столовую. Ксавье открыл еще одну бутылку вина и наконец-то занял свое место за столом напротив меня. С этого момента он вел себя как идеальный хозяин, помогал мне на кухне и делал все, чтобы гости забыли о его более чем двухчасовом опоздании к ужину. Кармен постоянно толкала меня в бок локтем, призывая расслабиться. Я делала все, что могла, лишь бы не испортить гостям настроение, тем более что, следует признать, обстановка за столом была выше всяких похвал. Взрывы смеха и шутки шли чередой, все чувствовали себя непринужденно. Не считая меня. Я старательно избегала взглядов Ксавье, который столь же усердно пытался поймать мой взгляд и умаслить меня.

— Ты же его знаешь, он хочет все сделать, ничего не упустить, быть повсюду, причем одновременно, — шепнула мне на ухо Кармен.

Она обожала Ксавье и, что меня раздражало, всегда была к нему снисходительна. Он платил ей тем же.

— Конечно, знаю, — пожала я плечами.

Вывод: он никогда не бывает со мной весь целиком.

Гости засобирались, когда перевалило за час ночи. Идрис взволнованно поблагодарил меня за приглашение и за вечер.

— Ну вот, светская жизнь — это не так уж страшно, ты отлично справишься в четверг, — сказала я на прощание.

Он протянул руку Ксавье:

— Спасибо, было очень приятно с тобой познакомиться, Ава так часто говорит о тебе.

Муж одарил его самой дружеской улыбкой:

— Взаимно.

— Ты придешь на вернисаж? — спросил ни о чем не подозревающий Идрис.

— Ксавье уже давно не посещает никакие мероприятия галереи, — вмешалась я.

Пора ему перестать изображать идеального мужа. Как только закрылась входная дверь, я взялась за уборку и теперь срывала злость на посуде.

— Ты что, и впрямь обиделась? — удивленно поинтересовался Ксавье, придя ко мне на кухню.

Я не повернула головы, осталась стоять спиной к нему и сосредоточенно возилась с тарелками в раковине.

— Слушай, ну прости меня, это был срочный вызов к одной дряхлой собаке, которой я когда-то помог появиться на свет. Ее хозяева жутко испугались.

Я резко крутанулась на пятках.

— А как же я, Ксавье? Я так ждала этого вечера с тобой. Стоит ли напоминать, что тебя не было целый месяц, что на мне были дети, все заботы и так далее! И вот ты дома, но я тебя почти не вижу. Мне это надоело, вот и все. Разве я не имею права быть недовольной?

Выражение его лица тут же стало замкнутым.

— Ава, успокойся, никто не просил тебя выкладываться по полной! И я делаю что могу, мне ведь приходится исправлять косяки моего подменщика, как тебе известно.

— А у меня через четыре дня важный вернисаж. И мне хотелось расслабиться, хорошо провести вечер с тобой, но ты об этом, судя по всему, просто забыл.

— Слушай, ты меня достала.

Он выскочил из кухни, подозвал свистом Месье и пошел с ним в сад. Наверняка они обошли весь квартал, потому что когда Ксавье открыл входную дверь, я уже лежала в постели. Ничего удивительного: я его хорошо знала. Он ненавидел выяснение отношений, препирательства, разговор на повышенных тонах, раздраженные голоса, слова, опережающие мысли. Ненавидел все, что делалось по горячим следам — от этого больше вреда, чем пользы, считал он. У него имелся собственный способ выхода из ссоры: он уходил в глухое молчание. Ждал, сколько нужно, пока мы оба успокоимся, и только потом заговаривал.

Следующие четыре дня мы вели себя так, как если бы этой дурацкой стычки не было и нам не в чем было упрекнуть друг друга. Мы все спустили на тормозах… Ксавье так и не понял, что мне нужна хотя бы минимальная поддержка перед важным вернисажем. Я предпочла бы, чтобы он сам пришел к этому выводу и уделил мне чуть больше внимания. Я не считала, что капризничаю. Вообще-то за пятнадцать лет нашей совместной жизни я так или иначе к этому привыкла. Позже, когда он снова будет контролировать ситуацию в лечебнице, я аккуратно донесу до него свою обиду. А пока у меня были другие первостепенные заботы, приближающаяся выставка оказывала мощное давление, которое лишало меня сна. Стресс нарастал, я сознавала, что не имею права на ошибку, и меня преследовало смутное предчувствие подстерегающей неприятности.

* * *

Утро четверга. Наступил день Д. Я плохо спала, меня мутило от волнения. Оставалось всего несколько часов. Пенелопа и Ксавье разговаривали, а я их не слушала. Титуан ел хлопья, но еще не проснулся окончательно, и заспанная мордашка сына помогла мне немного успокоиться и вызвала прилив нежности. Я ограничилась чашкой кофе, так как кусок в горло не лез.

— Да что с тобой? — спросил Ксавье. — Ты не в своей тарелке.

Он что, издевается?!

— Да так, сегодня у меня небольшой стресс…

Сначала он недоуменно приподнял брови, а потом сконфуженно произнес:

— Ух ты, сегодня же вечером вернисаж! Извини, вылетело из головы.

У меня вырвался горький и грустный смешок, который я не сумела подавить, глаза защипало.

— Знаешь, это уже слишком…

— Ну прости, я не хотел…

— То-то и оно, что не хотел… А вот я все заранее уладила. Хлоя предупреждена, что у тебя много дел в клинике и ты будешь поздно, я попросила ее посидеть с детьми, сколько понадобится.

Ксавье было неловко, и не без оснований. Доедая завтрак, он нервно крутил обручальное кольцо на безымянном пальце, что было у него несомненным признаком досады. Покончив с завтраком, он смущенно посмотрел на часы, развел руками, извинился за то, что ему пора на работу, и встал из-за стола. Поцеловал детей в лоб, меня в губы, пожелал нам хорошего дня и вышел в прихожую. Я поднялась, последовала за ним и терпеливо дожидалась, пока он наденет кожаную куртку, спрячет бумажник во внутренний карман и поднимет лежащий на полу шлем. Ксавье открыл дверь и, перед тем как переступить порог, обернулся ко мне.

— Я уверен, все пройдет отлично, у вас с Идрисом получился прекрасный тандем.