проходит, был похищен у охотника Маликова восемь лет назад. Там все прозрачно — разрешение, лицензия, условия хранения. Вскрыт сейф при краже из дачного домика, вынесены деньги, ценности и пистолет. Причастные не найдены. Кое-что из краденный цацек всплыло в деле проститутки Альмы, пойманной на наркоте… Слышали, наверно, это дело, там соседи изрядно поработали… — Влада кивнула. — Ну вот. «Пальчики» на пистолете не отпечатались. Жду расшифровку с камеры видеонаблюдения у входа в бар «Элементари», надеюсь, что убийца как-то засветился на них. Сделаю аналогичное по близлежащим камерам по маршруту его следования, но… Сейчас это все равно что искать иголку в стоге сена. Он покинул место преступления и залег.

— Думаете, заказное? — Влада сделала пометку в блокноте.

Обухов неопределенно кивнул:

— Отрабатываем окружение Юрьева… Основные версии — бизнес, личные мотивы.

— А что с личными мотивами?

Обухов почесал над бровью:

— Юрьев неплохо продвинулся в последние два года. С женой в состоянии развода, с одной любовницей расстался, находился в поиске новой…

— И там все так, что могло вылиться в заказное убийство? — Влада подняла на него глаза.

Обухов почувствовал, как в голове помутнело, мысли улетели, словно воздушный змей, подхваченный порывом ветра. Начальник снова откашлялся.

Гаврила Иванович отвел взгляд:

— Мы сейчас как раз занимаемся этим вопросом.

— Тебе, может, людей подкинуть? — без особого энтузиазма поинтересовался шеф.

Обухов отрицатель качнул головой:

— Пока справляемся. Но я маякну, если появится такая необходимость… Я могу идти? — он привстал и вопросительно посмотрел на шефа.

— Иди, — тот скомандовал.

Обухов вышел и, стремительно пробежав через приемную, спустился пешком на первый этаж, выскочил на крыльцо и только там глубоко вздохнул. От сладкого, горьковато-пряного воздуха, пропитанного опавшей листвой и сизым дымом, закружилась голова. Обухов согнулся пополам, уперся в колени. Прикрыл глаза, прислушиваясь к шуму огромного города. Звон трамвая, обиженный клаксон, приглушенный хохот подростков. Где-то отчаянно плакал младенец.

За спиной протяжно скрипнула, открываясь, дверь.

— Я уж думала не попрощаешься со мной…

Мягкий голос заставил вздрогнуть. Обухов открыл глаза, выпрямился, но обернулся не сразу, словно оттягивая момент неизбежного. Щелкнула зажигалка, потянуло сигаретным дымом.

— Ты так и не бросила курить? — спросил грубовато и наконец обернулся: Влада стояла, прислонившись бедром к поручню, и, чуть склонив голову к плечу, рассматривая его. Зажатая между пальцев сигарета была отставлена в сторону. От нее поднимался серо-голубой дым и тянуло миндалем.

— Как видишь, — она пожала плечами. — Ты неважно выглядишь, Гавр…

Это небрежное «Гавр» когда-то выводило его из себя. Сейчас воспоминания укололи под ложечкой, перебаламутили кровь.

— Зачем ты приехала?

— Это моя работа, — напомнила она и отбросила сигарету, так ни разу и не затянувшись: она все-таки бросила курить, а сигареты таскала с собой по привычке. Сейчас жалела, что схватилась за них. Но не стоять же столбом за спиной Обухова в ожидании его ответа.

Обухов проследил за окурком, упавшим точно в центр урны, пробормотал:

— К черту…

Влада рассмеялась:

— Не нервничай, я не буду тебе докучать. Была в твоем районе по другому делу и решила заглянуть… Вижу, что зря. Больше не стану.

И, не оглядываясь, она быстро сбежала по ступенькам и пошла к черной «Волге», ждавшей ее на парковке.

На душе Обухова остался привкус ее духов — жгучий перечный, почти мужской аромат, — тоска под ребрами и ворох потревоженных воспоминаний. Они разошлись с Владой полтора года назад и все это время тщательно избегали встреч друг с другом. Не враждовали, помнили о днях рождения и дежурно поздравляли друг друга. «Желаю всего самого хорошего!». Иногда пересекались на общих вечеринках — все-таки годы в универе подарили им немало общих знакомых и друзей. Но всякий раз делали вид, что едва знакомы друг с другом.

«Почему мы расстались?» — вдруг озадачился Гаврила.

Он помнил безумные ночи, как она улыбалась, склонившись к нему и осыпая шелком белокурых волос. Помнил, как пахли ее руки — терпко и чуть горьковато.

Но напрочь забыл из-за чего они расстались. Вот была Влада Свиридова, а потом на ее месте, словно воронка от взрыва, образовалась пустота.

— Да ты, Обухов, романтик, — пробормотал он, наблюдая, как со стоянки выезжает ее «Волга» и надеясь, что Влада оглянется. Тогда он помашет ей рукой. Словно надеясь на новую встречу.

Мгновение отчитывались ударами сердца — гулко и напряженно.

«Волга» притормозила на КПП — Обухов видел сосредоточенный профиль Влады.

Приготовил руку, чтобы махнуть.

«Волга» тронулась, быстро занимая место в потоке машин. Рука Обухова так и осталась вытянутой в неопределенном жесте. Покраснев и откашлявшись, он сунул ее в карман.

На что он, собственно, надеялся?

Глава 5. Неудачный вечер

Краснодар, понедельник

Антон возвращался из офиса в странном настроении. Он его хорошо знал — это настроение. Сердце клокотало, будто намереваясь вырваться из груди, в ушах шумела кровь, мысли лихорадочно метались. Предчувствие.

В один из таких дней от него ушла Ирина.

В один из таких дней он узнал, что Ольга неизлечимо больна.

Уже при подъезде к дому сердце замерло, сгруппировавшись и приготовившись принять очередной удар.

Илантьев объехал неудачно припарковавшуюся темно-зеленую Мазду, которая неудобно загородила проезд. Антон бросил рассеянный взгляд в салон — внутри водителя не оказалось, направил свою машину на парковку.

Жилой комплекс, в котором Илантьев купил квартиру, был в самом центре города, окруженный садом, прогулочной зоной и уютными беседками, в которых можно было укрыться от непогоды или жары. Золотистые огни горели в окнах соседских квартир. Огромные окна искрились золотом, приглашая в тепло и уют со вкусом обставленных квартир. Но чем ближе Антон подходил к подъезду, тем тревожнее становилось на душе.

Он вздохнул в лифте. Постарался перевести дыхание и сосредоточиться на хорошем, что случилось за день. Отлично закрытая сделка с арабами, для нового жилого комплекса будет эксклюзивный интерьер в восточном стиле — большая редкость для столицы, а уж для местной публики вообще будет из ряда вон.