Принц нахмурил брови.

— Я скоро вернусь. Жди! — велел жене и вышел следом за сестрой, оставив на подушках безрукавку, на которую Сарнай посмотрела почти со злостью.

— Не трать напрасно свое семя на лоно этой пустой женщины! — произнесла Тахира, едва они вышли из шатра Сарнай.

— Не указывай, что мне делать, а что нет! — недовольно ответил Шаккар.

Брат и сестра прошлись вдоль ряда шатров поменьше — в них жили воины. Шаккар посмотрел по сторонам. Его люди не тратили напрасно время. Жгли костры, готовили обед, тренировались — звуки стали то и дело доносились до слуха принца и казались ему лучше самой прекрасной песни.

— Она змея! — бросила зло Тахира, отвлекая мужчину.

— Она моя жена! — поправил ее мягко принц и сменил тему. — Что ты хотела мне сказать, сестра?

— Я по поводу собаки! — ответила девушка, когда они отошли достаточно далеко от шатра первой жены. — То зелье, что я дала ей…

Шаккар напрягся.

— Что произошло? — спросил он.

— Ничего особенного! — пожала плечами сестра. — Майрам не обманула. Оно действительно действует как сказала принцесса. Псина уснула, и я даже пыталась ее разбудить, пиная ногами, но никакого толку! — девушка улыбнулась.

— И ради этого ты оторвала меня от Сарнай? — спросил Шаккар, а в глубине души почувствовал облегчение, узнав, что Майрам не солгала.

Тахира только усмехнулась в ответ.

— Мне уже жаль Акрама! — рассмеялся принц, глядя на хитрый взгляд своей сестры и понимая, что запал прошел и ему совсем не хочется возвращаться назад к первой жене. Возможно, Тахира была права. Стоило сперва обзавестись наследником, ведь ради этого он и женился второй раз. Но он обещал вернуться и Сарнай будет ждать.

— Распорядись, чтобы на ужин в шатер к принцессе принесли вина, — произнес он, склонившись к Тахире.

— Ты все же идешь к ней? — улыбка пропала с губ девушки.

Брат потянулся к ее щеке ладонью. Прикоснулся в грубой ласке.

— Не вмешивайся! — сказал он. — Ваша вражда с Сарнай может зайти слишком далеко!

— Не зайдет! — ответила Тахира. — Вы скоро уедете, я останусь.

— Ты все равно будешь моей любимой сестрой! — улыбнулся Шаккар.

Тахира ничего не ответила и лишь проводила взглядом крепкую спину брата, который возвращался в шатер первой жены.

День закатился солнечным диском за море. Поднявшийся на закате ветер предвещал жару. Он стучался в стены шатра и дергал полог, пытаясь распахнуть его. Но ткань оказалась слишком тяжелой, а порывы — слишком слабыми. Я напрасно сидела и ожидала, что хоть на мгновение откроется клочок свободы — полог так и не поднялся, до тех самых пор, пока не пришли рабы.

Варвары одевали своих рабов также, как и одевались сами. Просто и безвкусно. Порой нельзя было понять, кто перед тобой — вольный человек, или бесправный раб. То ли дело, Роккан. У нас по одному одеянию сразу было видно каково положение человека, и как велики его доходы, а уж по женам можно было узнать благосостояние их мужей.

Знатные купцы и вельможи одевали своих жен в дорогие шелка и золото. Украшали даже ноги своих женщин, не скупились на туфли, расшитые жемчугом и камнями и на дорогие ткани. Здесь, насколько я могла убедиться за тот короткий срок, пока находилась в лагере, женщины одевались наравне с мужчинами и как мужчины — штаны и безрукавки, одежда удобная, но лишенная изящества и красоты.

Потому я была несколько удивлена, когда после рабов, что установили посередине шатра низкий столик, обложили его расшитыми подушками и заставили яствами, явились женщины из числа тех, кто приходили утром с первой женой. Развесив светильники по углам, варварские женщины принялись за меня.

Сейчас они явились, чтобы переодеть меня в мое свадебное платье. А когда я, набравшись смелости, спросила, кто отдал такой приказ, с удивлением услышала имя.

— Госпожа Тахира!

Когда женщины вышли, я осталась стоять в шелках, но уже без покрывала, что скрывало мое лицо, а спустя некоторое время появился и Шаккар.

Дрогнул полог, отодвигаемый его рукой, и варвар переступил порог Шатра, распрямив спину и посмотрев на меня немигающим взглядом темных глаз. В их глубине было что-то опасное, звериное. Что-то, заставившее сделать шаг назад и застыть, опасаясь, что не удержусь от желания бежать прочь от этого взора, обещающего мне ад. Только вот бежать было некуда.

— Садись! — мужчина указал рукой на подушки, перед столиком, а когда я покорно опустилась на них, подошел и сел напротив. Я заметила, что сейчас на нем надеты дорогие одежды, совсем не похожие на те, в которых варвар расхаживал по лагерю. Красивый халат, подпоясанный кушаком, высокие сапоги, в которые были заправлены кожаные штаны…

«Неужели он так оделся для меня?» — мелькнула мысль.

Я проследила взглядом, как мужчина взял в руки кувшин и налил вина. Сначала мне, затем в свою чашу.

— Пей! — приказал, и я взяла чашу, поднесла к губам, под напряженным взглядом мужа, а затем сделала глоток. А потом еще и еще…до самого дна.

Вино оказалось кислым и крепким. Я даже закашлялась, что вызвало легкую усмешку на губах Шаккара. В уголках его глаз лучиками разбежались мелкие морщинки.

— Теперь можешь что-то съесть! — сказал он и я подчинилась, оторвав крупную ягоды от кисти винограда. Варвар смотрел, как я ем и при этом задумчиво улыбался. Когда я покончила с гроздью, он снова налил мне вина и протянул со словами: «Пей!»

Я подчинилась, мысленно решив, что если опьянею, то смогу остаться равнодушной к тому, что вскоре произойдет.

— Я слышал, ваши женщины учатся танцевать для своих мужей! — вдруг произнес варвар и я закаменела.

— Это правда? — спросил он, но я была уверена, что Шаккар и без моего ответа, знает правду.

— Да! — не узнала звука собственного голоса. Позорный писк, достойный серой мыши, а не принцессы!

— Ты станцуешь для меня? — не приказал…попросил.

Мне хотелось отказаться, но я вспомнила слова Тахиры о том, что надо быть сильной, что надо понравиться варвару. Но тем не менее, я не смогла побороть отвращения перед одной только мыслью, что стану танцевать для него.

— Нет музыки! — ответила тихо, понадеявшись, что мужчина отстанет.

Шаккар резко поднялся на ноги и в несколько шагов преодолел расстояние до полога. Вышел, но скоро вернулся и не один. Вместе с ним в шатер вошли двое мужчин, и я узнала их — это были музыканты моего отца. В руках у одного был барабан, у второго флейта.

— Я послал за ними еще до заката! — произнес варвар и я сглотнула ставшую вязкой слюну, понимая, что не могу отказаться.

— Играйте! — приказал мужчинам принц и опустился на ложе, выразительно глядя в мою сторону. Он не стал мне приказывать, как сделал это с музыкантами, но весь его вид выражал ожидание танца, и я поняла, что должна это сделать. Дать варвару то, что он хочет.