Однако вскоре в лобовом стекле увиделся, как откровение, заветный пруд. Берег его, загаженный навалами строительного мусора с обломками бетонных плит и сгнивших досок, упирался в край дороги, отгороженный от ее щербатого полотна жестяными лентами отбойной полосы.

Уже начинало темнеть, в далеких коробках домов городских окраин затлели желтые прорехи окон. Светлая полоса заката истаивала под давящей синью сумерек. Пруд, будто впаянный, неподвижно стоял вровень с берегами, обросшими высокой засохшей осокой, темный, как остывший чифир. А к перелеску через старую вырубку шагали молчаливым строем сварные опорные мачты электролинии, похожие на огромные инопланетные существа с раскинутыми руками, бредущие послушной вереницей за горизонт, как солдаты к линии фронта.

С трудом найдя проплешину на обочине дороги, выгрузили тюк с лодкой, насос и круглую тяжеленную шайбу магнита. Гангстеры переоделись в резиновые сапоги и брезентовые плащи с капюшонами. Из багажника также были извлечены удочки, дабы ввести в заблуждение стороннего наблюдателя ролью рыбачков-придурков, пытающих счастье на загаженном мертвом пруду в неурочное время.

— Будешь показывать, куда грести, — приказал Олегу один из бандитов, накачивая педалью насоса постепенно вздувающееся серой резиной походное плавсредство.

Серегин рассеянно кивнул, прикидывая шансы побега. Мерзавец, кутавшийся в пальто, не спускал с него настороженного взора, постоянно находясь за спиной, а рука его покоилась в кармане, оттянутом предметом, наверняка представляющим собой злой пистолет.

Дело было плохо. Иллюзии не соответствовали подвохам реальности.

Кукурузная плантация, в чьи спасительные дебри намеревался ринуться Серегин, увы, была аккуратно скошена, остатки промерзших серых початков валялись повсюду, как оставленные на поле боя снаряды, а бежать до березового облетевшего перелеска предстояло значительную дистанцию, без труда преодолеваемую пулей. Оставалось лишь ожидание страшной развязки. От бандитов несло ощутимой неприязнью и темными помыслами, и теперь, очутившись наедине с ними в вечерней глуши, он всецело уверился в том, что, хотя и подними они со дна несуществующие стволы, пощады ему все равно не будет.

Лодка между тем отчалила от берега, гребец потряс веслом, смахивая с него налипшую грязную тину, схожую с пропитанной нефтью ветошью, и крикнул Олегу:

— Ну, куда теперь, фраер?

— Вперед и — забирай чуть левее, — отозвался тот. Затем, обернувшись к своему стражу, сказал: — К берегу давай подойдем, оттуда кидал, сориентироваться будет проще.

Тот сумрачно кивнул.

Приблизились к воде, глядя как «рыбачки», установив по бортам удочки, разматывают канат с привязанным к нему магнитом. Серегин прикидывал шансы: резко обернуться, сбить конвоира с ног, оглушить… Нет, подонок держал выверенную дистанцию и был, чувствовалось, начеку, ожидая от пленника любой пакости.

— Ну, здесь кидаем? — донеслось с лодки.

— Давай! — согласился Серегин.

Магнит ушел под воду. Дождавшись его упокоения на дне, уловщики потянули канат. Вынырнувшая из воды чушка напоминала странного ежа. Приглядевшись, Олег понял, что она густо облеплена осклизлыми проржавевшими гильзами.

— Ты чего, и гильзы сюда бросал? — донесся вопрос.

Серегин, немало пораженный внезапной находкой, сподобился на сдержанный кивок.

Магнит, очищенный от хлама, вновь скрылся под водой, и новый сюрприз не заставил себя ждать: из воды был извлечен целехонький ружейный ствол без приклада. Судя по всему, пруд по невероятному стечению обстоятельств и в самом деле являлся хранилищем неведомых криминальных тайн.

— Твой? — демонстрируя ствол, вопросил один из рыбаков-бандитов, и Олег снова кивнул.

— А автоматы где?

— Ты кидай, кидай… — небрежно произнес Серегин, искоса наблюдая за утратившим бдительность сутулым стражем, заинтересованно вытянувшим шею в направлении лодки и сопящим прямо в ухо Олегу.

Он уже приготовился обернуться и нанести удар бандиту кулаком в лицо, но тут магнит вновь вознесся над плоскостью воды, и Серегин оцепенел: на металлической подошве плотно укрепились две ребристые округлые гранаты…

— Во, сюрприз! — воскликнули в лодке.

— Осторожно, пацаны! — воскликнул сутулый, выступая вперед Олега и предупредительно махая рукой.

— Знаем, не бзди! — последовал снисходительный ответ, затем Олег увидел пальцы, уцепившиеся в одну из гранат в попытке оторвать ее от притяжения стальной плоскости, а в следующий миг в этих пальцах словно чиркнула спичка, тут же разросшись бледно-желтым пятном, и Серегин, столь же мгновенно уяснив природу этого всплеска света, повалился на землю. Грохота он не услышал, но ему показалось, что вокруг него взорвалась вселенная. Все заполонил ослепительно красный цвет, в нос ударил запах дыма и пороха, свистящая упругая волна пронеслась над головой.

Сквозь оглохшее сознание до него пробился тонкий болезненный ор сутулого. Тот стоял на карачках, пытаясь привстать с земли. Из кармана пальто, с распластанными по земле полами, торчала рифленая рукоятка пистолета. Он был похож на подбитую дробью ворону.

Очумевший Серегин, поднявшись на негнущихся ногах, взял сутулого за шиворот, потянул к обочине. Соскальзывая подметками штиблет на глине, тот медленно, скособочившись, привстал. Пальто его зияло рваными прорехами от ударивших в грудь осколков, по столь же драным, измазанным землей брюкам, обильно текла кровь.

— Спаси! — просипел сутулый. — В больничку меня… — И Олег, машинально подхватив его сползающее на землю тело под талию, другой рукой изъял из кармана пистолет, сунув к себе за пояс. Впрочем, таковую мимолетную, в рабочем порядке, конфискацию служебного оружия сутулый отстраненно проигнорировал.

Серегин обернулся в сторону пруда. Из его черной безмятежной глади выступал лишь нос лодки. Да! — не все то лебедь, что над водой торчит… Следов «рыбачков» не обнаружилось, они словно растворились среди безмолвия поникшего камыша и стоячей воды.

Он с трудом доволок до машины тяжеленного, как бревно, бандита, из которого хлестала кровь, будто из садовой лейки, уместил его на заднее сиденье и, не мешкая, тронулся в сторону города.

У первой попавшейся на дороге больницы свернул к приемному отделению, выволок стонущего доходягу, прислонив спиной к пандусу и, не дожидаясь появления нежелательных свидетелей, поехал дальше.

Подрулив к знакомому бару, осмотрелся. Найдя в вещевом ящике салфетки, протер руки, счистил пятно крови с рукава куртки, и прошел в дверь, цепко оглядев полутемное пространство. Те же девицы за стойкой, две молодые пары за столами. Одна из девиц, подняв на него глаза, сказала игриво:

— Куда спешите? Составьте компанию, не пожалеете!

— Вы такая фешенебельная, что мне нерентабельно… — буркнул Олег,

приветственно махнув рукой бармену, направляясь к боковой служебной двери.