города, имеющего отделение с самыми сексуальными копами.

Если, конечно, устраивались подобные конкурсы среди полицейских.

– Да, шеф? – отозвался Остин. Очевидно, его не слишком беспокоили нотки раздражения в голосе у старшего коллеги. Обернувшись, он с невозмутимой неспешностью выпрямился и вытянул руки из-за решетки.

Шеф полиции вежливо кивнул Би:

– Здравствуйте, мэм. – И вновь переключил внимание на Купера. Обращение его было сухим и холодно-учтивым – ничего и близко к убийственно-заводящему «мэм» Остина. – Есть особая причина, по которой эта женщина находится в камере предварительного задержания? – спросил начальник Купера и снова окинул взглядом Би. Взор его на этот раз скользнул к куску пирога, который она старалась есть помедленее, а не запихивать в рот сразу, точно Коржик с «Улицы Сезам». – У нас что, открылась тут закусочная, о которой я еще не в курсе?

Остин в ответ пожал плечами:

– Она сама настояла на том, чтобы ее отправили в «обезьянник».

Арло еще раз внимательно поглядел на женщину за решеткой.

– Она действительно совершила какое-то правонарушение, или это у нее такой… фетиш?

Би возмущенно насупилась: «Фетиш?!»

– Я правонарушительница, – заявила она.

Арло посмотрел на нее, затем снова на Остина. Тот кивнул:

– Да, она нарушает правила. Хотя мне кажется, элемент фетиша здесь тоже присутствует.

– Эй! Я попросила бы!.. – возмутилась Би, снова набившая пирогом рот.

– Ну, не она первая… – пожал плечами Арло.

– У нее определенно насчет этого какой-то бзик, – сказал Остин. Судя по его тону, он и сам еще не понял какой. А поскольку именно Би находилась по ту сторону решетки, ей ничего не оставалось, как согласиться.

Арло пожал плечами:

– Ну что ж, всяк по-своему с ума сходит. Не мне кому-то обломать вкусняшку.

Би ошарашенно заморгала. Остин тоже оторопел. Как и Би, он не мог понять, с чего это его серьезный, далекий от всяких глупостей начальник, шеф полиции одного из городков штата Колорадо, внезапно заговорил, как какой-нибудь тик-токер.

– Она отказывается называть свое имя, – сообщил Остин, решив, очевидно, не углубляться в столь непривычный речевой оборот шефа.

– Потому что решила пойти против правил? – догадался Арло.

– Угу.

Обернувшись, начальник встретился взглядом с Би.

– Мэм, эта камера предназначена для настоящих преступников. – После чего вновь развернулся к Остину: – Разберись с этим, Купер.

Би могла поклясться, что, уходя, Арло проворчал себе под нос что-то насчет «чертова полнолуния», однако она тем временем уже взялась приговорить остатки пирога, а это, признаться, сейчас было для Би намного важнее. И слава богу, что она надела спортивные штаны с поясом на резинке…

– Ну так что, – заговорил Остин, снова склоняясь к решетке и просовывая руки между прутьями. – А может, я угадаю ваше имя?

– Вам больше нечем заняться на службе, офицер Купер?

– А все-таки?

– Попробуйте, конечно.

Это обещало быть занятным.

Остин помолчал несколько мгновений, так глубокомысленно ее изучая, что Би решила: парень мастак по части описания наружности. Для полицейского это, конечно, был полезный навык, и все же сейчас в его взгляде сквозил отнюдь не профессионализм. Это было нечто, возникшее лишь между ним и ею. Нечто горячее, бурное, неуправляемое, будоражащее. И будь она проклята, если к тому моменту, как он закончил разглядывать ее, Би не стало трудно дышать.

Вот что бывает, когда на две недели уезжаешь от своего заклятого врага – эллиптического тренажера!

– Я ду-умаю… – произнес наконец Остин, откровенно наслаждаясь тем, как томительно растянул ее ожидание. – Вы выглядите, как…

– Беатрис?! – откуда-то слева прозвучал изумленный женский голос.

Остин широко ухмыльнулся.

– Как Беатрис, – торжествующе изрек он.

Спустя мгновение возле локтя Купера возникла Дженни Картер. Хоть она и была намного миниатюрнее офицера, только что стоявшего на этом самом месте, однако присутствие ее ощущалось ничуть не меньше, поскольку Дженни аж вибрировала от неверия и шока.

– Вот тебе раз! – выдохнула она. – Арло сказал мне, что ты здесь сидишь. А я поверить не смогла, когда мне позвонила Энни и сказала, что тебя увезли на полицейской машине. Как ты оказалась в камере? – Она развернулась к Остину, гневно сверкая глазами: – Что она делает за решеткой, Остин?! Ты что, ее арестовал?

– Да нет, – мотнул головой полицейский, вконец уже сбитый с толку. – Ничего она не арестована.

– Тогда о чем ты думаешь?! Немедленно выпусти ее! – скомандовала Дженни. – С каких это пор мы так привечаем гостей? Мне казалось, мы стараемся привлечь людей в Криденс, а вовсе не спровадить их отсюда.

Вскинув бровь, Остин взглянул на Би, и она с легким вздохом кивнула. Утро и впрямь выдалось забавным – если не сказать, из ряда вон, – и она сомневалась, что Дженни сможет понять, как ее знакомая очутилась в КПЗ.

Да что там говорить – Би и сама не вполне это понимала! Тем более что тот необъяснимый дикий порыв, который побудил ее едва ли не заставить Остина запереть ее в камере, еще вовсю бил крыльями у нее в груди!

Господи… а вдруг она и правда фетишистка?

Между тем Остин вытянул из кармана ключ, провернул его в замке и распахнул дверь.

– Она может идти? – уточнила Дженни, определенно не замечая странной вибрации, едва ли не гудевшей между Би и Остином.

Прежде Би чувствовала себя вроде бы полной жизни, но вплоть до этого момента она не отдавала себе отчета, что это не так. Провинциальный полицейский, который спокойно выслушал все ее разглагольствования и даже попытался с ней пофлиртовать, определенно встряхнул ее – даже грудь как будто сделалась более упругой. Между Остином Купером и братьями Винчестерами (теперь-то получался полноценный «сэндвич»!) Би ощутила себя снова в седле.

Причем, отметила она, все мужчины оказались моложе ее. Но это не проблема: двое из них вообще не были реальными персонами, а третий был просто… мимолетным отвлечением.

– Ты же не станешь выписывать ей штраф? – возмущенно продолжала Дженни. – И вообще никакого протокола не будет?

– Не-а. Она свободна как птица.

Би вдруг вспомнила одну слезоточивую фразу, которую однажды где-то слышала: что, мол, если отпускаешь то, что любишь, и это возвращается, то значит, притяжение взаимно.

Или какую-то похожую чепуху.

Она понятия не имела, почему это именно сейчас пришло ей на ум, однако, выходя из полицейского отделения рядом с Дженни, щедро рассыпающейся в извинениях, Би уже не думала о Дине Винчестере. Ее мысли были заняты копами с далекого захолустья, странными фетишами и трусиками с надписью «Четверг».

Глава 4

На следующий день потребность в пироге вновь вытянула Би из квартиры. Вернувшись к себе после знакомства с местным «обезьянником», она с удвоенным азартом