– Выходит, тогда вы впервые сходили на свидание? – Коиси уставилась на Нобуко, широко раскрыв глаза.

– Ну, современная молодежь, пожалуй, и назовет это свиданием, а тогда я воспринимала это всего лишь как отличную возможность обсудить японскую литературу.

– И как, удалось вам это сделать?

– Еще как! Особенно бурные дебаты вызвали у нас «Записки из кельи». Хотя, конечно, рассуждения наши были весьма далеки от тех прописных истин, которым нас учили на занятиях. – Глаза Нобуко хитро засверкали.

Коиси принялась что-то записывать в блокнот.

– Но понравились вам не только разговоры, ведь так? Ваш собеседник сам по себе изрядно вас увлек? – спросила Коиси, не поднимая глаз от страницы.

Нобуко густо покраснела, словно застенчивая девчушка-школьница.

– Ну…

– Потому что если это так, тогда я не совсем понимаю, что же вас настолько шокировало…

– Видите ли, в то время нравы были еще не такие свободные, как сейчас. После того, как мы вдоволь наговорились, он пригласил меня на ужин, и, честно сказать, я долго сомневалась – все это казалось мне как-то уж слишком…

– Повезло же мне родиться в наше время, – произнесла Коиси и тут же замолчала, словно сама испугалась резкости своих слов.

– Уже одно это меня ужасно мучало, – продолжала Нобуко. – А тут еще и он за едой вдруг заговорил со мной о… ну, понимаете. Я так растерялась, что аж перед глазами все поплыло…

– Он предложил вам встречаться или что-то в этом роде? – Коиси вгляделась в лицо Нобуко.

– Это вряд ли. Разве после такого убегают со всех ног из ресторана?

– Неужели сразу замуж позвал? – удивленно спросила Коиси.

Нобуко, замявшись, замолчала и потупила взор.

– И каков же был ответ? – Коиси слегка нагнулась вперед, к собеседнице.

– Ответа не было. Я просто сбежала, – все так же, не глядя на Коиси, пробормотала Нобуко.

– А что стало потом с тем молодым человеком?

– Понятия не имею. Больше я его не видела.

– Вот это да! Получается, за эти пятьдесят пять лет с тех пор, как он сделал вам предложение, вы ни разу не общались? – Коиси облокотилась на ручку дивана.

– А вы что думаете по этому поводу? Как лучше было поступить? – Нобуко наконец подняла взгляд на Коими.

– Простите, ничем не могу помочь. Мы не даем подобных советов. Мы лишь разыскиваем вкусы. Кстати об этом, если вы не против, давайте вернемся непосредственно к блюду. Хотелось бы узнать поподробнее о той самой тушеной говядине. – Коиси, приосанившись, поставила ноги прямо перед собой.

– Помимо говядины в блюде еще были картошка и морковь, – чуть слышно произнесла Нобуко.

– Что-что? – Коиси с непонимающим видом так и застыла с зажатой в руке ручкой, навострив уши.

– Услышав наш заказ, повар тут же принялся чистить картошку и морковь, а потом положил в большую кастрюлю. – Пока Нобуко говорила это, глаза ее были закрыты.

– Какой, однако, нерасторопный повар вам попался! Интересно, на него посетители не жаловались? Ведь обычно такие блюда готовят заранее, а потом просто разогревают. – Коиси слегка склонила голову набок.

– А пока мы ждали заказ, по залу плыл такой приятный аромат… – Нобуко погрузилась в воспоминания, теперь бесцельно уставившись в потолок.

– И вы точно уверены, что потом ваш спутник сделал вам предложение? Не просто предложил встречаться?

– Я тоже об этом думала… Помню, вот нам принесли заказ, и я пробую кусочек… Какое блаженство! Такого со мной еще не бывало. Никогда не ела ничего подобного. Мой отец любил мясо, так что дома у нас довольно часто готовили что-то такое, но это было нечто совсем другое. Нежирное, и при этом такой глубокий вкус! А когда мы уже наполовину опустошили тарелки, он вдруг…

– Предложил выйти за него замуж. Вы испугались и сбежали из ресторана. Кстати, а как звали вашего друга?

– То ли Нэмото, то ли Нэдзима… А может, Нэкава. – Нобуко вновь уставилась в потолок.

– Вы даже не запомнили его имени? – изумилась Коиси.

Нобуко лишь кивнула в ответ.

– Единственное, в чем я уверена – в его фамилии точно был иероглиф «нэ», как в слове «нэдоси» – год Крысы[50]. Он все шутил по этому поводу – кажется, родился именно в этот год. А жил он в районе Камигё[51].

Коиси все тщательно записала.

– Вернулась я тогда в Осаку, понятное дело, в весьма расстроенных чувствах. Дядя с тетей все выспрашивали, что же такое со мной приключилось, ну я и выложила им все как на духу. Они тут же связались с моими родителями. Те, конечно, сразу позаботились о том, чтобы избавиться от всех писем, что он мне писал, так что все контакты между нами прекратились. Именно тогда, как мне кажется, я и приказала себе стереть все воспоминания о том дне…

– А я-то думала, мы легко найдем его с помощью писем… Может, еще что-нибудь сможете припомнить? Все что угодно. Например, где вы были до того, как пойти в тот ресторан? – спросила Коиси, поигрывая ручкой.

– До того, как пойти в ресторан… Мы вроде бы долго гуляли. Бродили по лесу, кажется. По густому лесу.

– По лесу? Да ведь Киото с трех сторон окружен горами, и все они сплошь покрыты лесом! Это нам не особенно поможет, – фыркнула Коиси, все же делая какие-то пометки в блокноте.

– А когда мы вышли из леса, то оказались перед храмом. Мы еще там желания загадали.

– Таких храмов у нас в Киото тоже пруд пруди. – Коиси все продолжала строчить. – Хорошо, конечно, что вы хоть что-то смогли вспомнить. Да только, боюсь, здесь даже для моего отца будет… – добавила она с тяжелым вздохом.

– Сложно придется ему, да? – Нобуко словно поникла.

– К слову, а почему вам именно теперь захотелось вновь отведать этой тушеной говядины?

Нобуко глубоко вздохнула и принялась объяснять.

– В этом году моей единственной дочери исполнилось сорок лет. И все эти годы я фактически провела в одиночестве. Муж мой умер довольно рано, а я так и не смогла после этого двигаться дальше. Полгода назад дочери сделали предложение, – с энтузиазмом принялась рассказывать старушка. – Она сказала мне, что сомневается с ответом. А потом спросила, как это было у нас с ее отцом. Я даже не знала, что ей ответить. Какое там предложение руки и сердца – мы с мужем женились по сговору[52], так что рассказать мне было нечего. Но как только она произнесла это слово – предложение – я тут же вспомнила…

– События пятидесятипятилетней давности.

Нобуко кивнула.

– Я ведь так ему ничего и не ответила. Конечно, теперь уже