— Пожалуйста.., пожалуйста, повтори то, что она тебе сказала сегодня. Я имею в виду Джилил.

— Только после того, как ты объяснишь мне, как ты здесь оказалась. Наверное, ты следила за ней? Или вы гуляли, а потом она куда-то пропала, а ты пошла за ней? Ведь так?

Мегере потребовалось не меньше минуты, чтобы примириться с мыслью, что этот человек умеет разговаривать приказным тоном не хуже ее самой. Даже с ней, Мегерой. Может, ей и не удалось смириться с этой мыслью, но она затолкала ее куда-то подальше, в самый темный уголок сознания.

— Я была у них в гостях. Потом Джилил внезапно встала и вышла из комнаты, не сказав ни слова. Это было так непохоже на нее! Когда мы увидели, как девушка быстро выскользнула на улицу в плаще, я попросила ее отца остаться на месте, а сама вместе с двумя сопровождающими последовала за Джилил. Мы бежали за ней не как шпионы, а как защитники, мы даже не прятались. Но, казалось, она ничего вокруг не замечает. Она спешила, очень спешила. Теперь-то я знаю, почему… Мне кажется, что знаю. Сила Джилил и ее сестры превосходит даже мою.

— Шпионы частенько выдают себя за защитников, — сказал Ганс, давая ей понять, что почувствует любую фальшь, даже в словах Мегеры. А потом ответил на ее предыдущий вопрос:

— Она выглядела очень странно, совсем как когда-то Мигнариал.

Два или три раза произнесла мое имя и спросила, захватил ли я с собой кинжал с серебряным лезвием.

— У тебя есть такой кинжал?

— Я бы показал его тебе, но боюсь встревожить твоих «сопровождающих».

Губы ее даже не дрогнули, но в глазах отразилась улыбка.

— Ладно, Ганс… Как ты полагаешь, он тебе может сегодня понадобиться?

— Он понадобится мне. Мегера, обязательно понадобится, если Джилил действительно обладает такой же силой, как и ее сестра. Ты знаешь о серебре и магии.

Мегера подавила легкий вздох, но волнение прорвалось в ее голосе:

— Да, я знаю о серебре и магии, Ганс.

Он промолчал. Она заговорила снова, но на этот раз ее глаза сверкнули и сузились:

— Только не говори мне, что тот нехороший человек — колдун.

— А я и не собирался ничего тебе говорить. Мегера.

Она молча смотрела на него, и Ганс признался:

— Да, колдун.

Она тяжело вздохнула, качнула головой, потом посмотрела на Джилил и вновь перевела взгляд на молодого мужчину, одетого во все черное.

— Ганс. Несколько дней назад я кое-что разузнала о тебе. Возможно, это чуть больше, чем следовало.., или чуть меньше…

А может, тот, кто говорил о тебе, знал Ганса далеко не до конца.

— Никто не знает его до конца. Можешь мне поверить. Мегера.

— Обещаю, что не буду пытаться узнать о тебе больше, чем тебе хотелось бы. Ты не навестишь меня, Ганс?

— Сегодня?

— Нет-нет, не сегодня. Когда провернешь сегодняшнее ночное дело, выбери подходящее время в течение следующей пары-тройки дней и приходи ко мне в гости, хорошо?

— Я приду. Мегера.

— Договорились, — сказала она и тряхнула головой. — Когда вздумаешь навестить меня, Ганс, захвати с собой вот это.

Ее длинные пальцы скользнули под плащ, и через мгновение она надела ему на шею шнурок. Что-то стукнуло его по груди, и Ганс присмотрелся к подарку повнимательней.

— Ты дала мне амулет. Мегера? — удивленный сверх меры, спросил он.

— Я одолжила тебе защиту, Ганс.

— Ну, спасибо тебе. Э-э.., ничего, если я спрячу его под тунику?

— Ничего страшного, Ганс, — хихикнула Мегера.

Он коротко кивнул.

— Отлично. Спасибо. Я рад узнать, что Мигни.., что Джилил находится в хороших руках. О ней заботится сама Мегера и двое ее больших и сильных сопровождающих.

И снова Мегера хихикнула, хотя ей не понравилось, что последнее слово в беседе осталось за ним. Очень нервный и решительный молодой человек, который любит опасность и приключения. Может, он только ради этого и живет. Ей не понадобилось никаких особых приемов, чтобы распознать его сущность. Ее способности основывались не только на возможностях С'данзо, но и на интуиции и наблюдательности.

— Доброй ночи, Ганс. Удачи тебе.

— Нотабль, нам пора в путь. Доброй ночи, Мегера. И тебе, Джилил. И вам, парочке здоровых и сильных сопровождающих!

С высоко поднятым хвостом Нотабль побежал рядом со своим хозяином, который быстро и привычно растворился в тени, как всегда во время ночных прогулок. Нотабль не видел ничего странного в таком поведении и даже не задумывался, а с чего это закутанный в черное человек ступает так решительно и уверенно.

Собственно, Ганс шел, почти ничего не видя перед собой. Он был занят, переваривая сведения Джодиры и соотнося их с тем, что с ним уже произошло.

В любом городе, таком, как Санктуарий, есть своя сеть домов терпимости: хороших, терпимых — средненьких, значит, — и совсем поганых. Действительно, в Санктуарий было видимо-невидимо разномастных увеселительных заведений, в основном плохоньких и средненьких. «Сад Лилий», принадлежавший упомянутой Эмоли, был расположен неподалеку от Лабиринта, и все же не в самых трущобах. Таким образом, он мог считаться одним из самых респектабельных борделей Мира Воров. Эмоли водила дружбу с пропавшим торговцем наркотиками Ластелом. Ганс знал о туннеле, связывающем дом забав Эмоли и хорошенький «домик, когда-то принадлежавший Ластелу, а теперь приобретенный, а может, и захваченный магом Марипом. Собственно, Ганс собирался им воспользоваться. Его ночной визит в убежище Марипа когда-то спас жизнь клиенту Стрика; в благодарность тот продал Стрику „Распутный Единорог“ за вполне приемлемую цену. К несчастью, этот визит так разозлил Марипа, что маг крупно отомстил лучшему вору из воров всего „воровского мира“. Шедоуспан ни на минуту не сомневался, что за всеми его неудачами стоял именно Марип. Одно только не давало покоя его мыслям: как Марип догадался, кто именно проник в его логово?

«Значит, именно Эмоли подослала ко мне Таркла. Получается, Таркл работает на нее? Или они с Тарклом оба работают на Марипа.., она и этот драный колдун — партнеры, любовники или и то и другое вместе. И я был настолько неосторожен, что рассказал ей обо всем. Черт возьми! Глупо, Ганс, как глупо! Не прошло и двух минут, как я ушел, а она уже скакала во всю прыть по туннелю, чтобы предупредить Марипа!»

— Первое, что надлежит сделать, — пробормотал он, — это натянуть толстую задницу Эмоли ей на уши!

— Мрррмау?

— Тише, Нотабль, черт, я же просил тебя быть потише… Ох, я что же, начал думать вслух?

Нотабль удержался от комментариев. Он был всего лишь необычайно большим и необычайно смышленым котом, хотя когда-то и был человеком.