— Но почему… Что ты такого сделал, Ганс, что настроил против себя хозяйку борделя?

Но Ганс все еще смотрел на Трода. На лице его отражалось изумление, а может, и озарение неожиданной догадкой. Что бы ни было написано на его лице, но взгляд его стал отсутствующим, направленным внутрь себя — Ганс крепко задумался, что-то прикидывая и просчитывая.

Внезапно он встал и вышел. Трое оставшихся озадаченно посмотрели на дверь, за которой скрылся их товарищ. Ахдио покачал головой.

— И тебе спокойной ночи, Ганс, — пробормотал он.

Ганс заскочил домой, натянул стеганый жилет, подхватил возликовавшего Нотабля и, выбежав на улицу, нетерпеливо подождал, пока кот решит свои кошачьи проблемы. И двинулся по улице прежде, чем Нотабль закончил обряд обнюхивания свеженапущенной лужицы. Кот в негодовании хлопнул хвостом по боку и засеменил вслед за хозяином, недовольно пыхтя.

— Успокойся, Нотабль, — буркнул Ганс. — Мы идем надело.

Нотабль в ответ издал низкий горловой рык. Потом зашипел и распушил шерсть, заметив приближающуюся к ним фигуру в плаще. Когда Нотабль вздыбил шерстку, он тут же стал в два раза больше, так что мог бы до судорог напугать любую собаку, а то и человека. Но невысокий незнакомец в плаще не обратил на него никакого внимания, он шел прямо на Ганса. Шедоуспан тоже увидел незнакомца, и в его руке незаметно появился нож. Но пустить его в ход Ганс не успел.

— Ганс, — позвал его голос Мигнариал. — Ганс!

— Спокойно, Нотабль! Джилил.., что ты делаешь здесь так позд… — запнулся он, и волосы зашевелились у него на затылке.

Он слышал голос Мигнариал, но знал, что перед ним Джилил.

И все же что-то было не так: Мигнариал говорила таким странным тоном всего несколько раз. Он всякий раз тогда собирался на дело, и всякий раз Мигнариал об этом не подозревала. Ганс шагнул в сторону, и ей пришлось повернуться к свету, падающему из окна. Он увидел ее глаза. Так и есть! Ему стало нестерпимо жутко. Она смотрела застывшим, невидящим взглядом, словно статуя, а не живой человек.

— Ганс.., проверь, захватил ли ты с собой кинжал с серебряным лезвием.

Ганс вздрогнул. О отец Илье! Значит, Джилил такая же! Дар С'данзо. И проявился этот дар так же, как и у ее старшей сестры, сильней, чем у их покойной матери, да и любой другой женщины С'данзо, которых и о которых знал Ганс. Джилил и Мигнариал это не стоило ни малейших усилий. Они просто Видели. Ганс спрятал нож и сказал, вернее, начал говорить дрожащим голосом:

— Я взял его…

Но тут к ним подошла высокая фигура в плаще, ее капюшон был поднят, а позади маячила парочка незнакомцев, и нож снова очутился в левой руке Ганса.

— Ты видишь мои руки, в них ничего нет, поэтому ты можешь спрятать свой нож, юноша. И успокой свою собаку.

— Мегера! — воскликнул Ганс.

— Мегера? — переспросила Джилил уже нормальным, но слабым голосом. Она пошатнулась, и высокая женщина придержала ее за талию.

— Мррррмау…

— Это кот?!

— Нет, Нотабль. Они не опасны, — успокоил его Ганс и обратился к уважаемой старейшине рода С'данзо:

— Что вы здесь делаете?

Старая карга оторвала глаза от удивительного кота.

— Давайте объяснимся, юноша.

— У меня есть имя, старуха. Меня зовут Ганс.

— Его зовут Ганс. Что ты здесь делаешь, Ганс?

Мегера удивленно и несколько сконфуженно моргнула и повернулась к девушке.

— Нет, Джилил, вопрос должен звучать не так. Что здесь делаешь ты?

— Аа.., на улице… Наверное, мы с вами гуляем? Я чувствую себя немного.., странно.

— Мегера, это ваши телохранители? — тихо и твердо спросил Ганс командирским голосом.

Она расправила плечи.

— Сопровождающие.

Он кивнул.

— Ага. Джилил, ты только что попала под действие дара ясновидения. Ничего страшного, но не могла бы ты постоять в сторонке, вместе с.., сопровождающими? — Он метнул взгляд на пожилую даму. — Мне нужно перемолвиться парой слов с Мегерой.

Смущенная Джилил позволила одному из телохранителей увести себя, а Ганс не сводил темных глаз со старейшины С'данзо.

— Ты живешь здесь, Ганс?

— Да.

— А откуда Джилил знает, где ты живешь?

— Мегера, я голову даю на отсечение, что она не могла об этом знать. Она спросила, что я здесь делаю. Она пришла предупредить меня, хотя не знала ни где я живу, ни что я собираюсь сделать.

Видя, что Мегера собирается возразить, он поднял руку.

— Постойте. Выслушайте меня.

Он поведал ей о Мигнариал, о том, как она неоднократно предупреждала его об опасностях, о которых не имела ни малейшего представления.

— Она не знала, но говорила, Мегера, — сказал он. — Джилил тоже не знает, совсем как ее сестра.

Казалось, Мегера удивилась, но не слишком.

— Я знаю, что с Мигнариал бывало такое, — ответила она. — Мне рассказывала ее мать. Я занимаюсь с Джилил не только потому, что она — юная девушка и дочь моей подопечной. Девочка, девочка, — поспешно поправилась она, слишком поспешно.

Ганс понимал, что она напомнила себе напомнить Гансу, что Джилил — всего лишь девочка. «И держи свои загребущие лапы подальше от нее, бродяга», — мысленно добавил он, но вслух ничего не сказал.

— Она сказала тебе что-то важное?

— Совсем как Мигнариал. Однажды она нашла меня — как сейчас Джилил — и предупредила, чтобы я захватил с собой горшок, помеченный крестом. У меня и правда был такой горшок, с известью. Но Мигнариал никогда его в глаза не видела. Если бы я не захватил с собой известь, я бы погиб от заклятья Керда.

— Керд!

— В следующий раз она подпрыгнула на месте и приказала «взять с собой большого рыжего кота». Она никогда не видела Нотабля, вот этого котяру.

— Да, он и вправду большой.

— И если бы я не взял его с собой, меня бы укусила змея.

Такая, из Бейсиба…

— Бейнит, — подсказала она. — А ты живешь далеко не скучно, молодой чело… Ганс. Бейсибское чудовище, Керд. Наверное, мне не стоит расспрашивать об этих приключениях. И ни разу Мигнариал не знала, куда ты направляешься?

Не совсем поняв, что имела в виду С'данзо, Ганс покачал головой. По крайней мере, он пресек ее попытки назвать его «юношей» и «молодым человеком», ответив ей «старуха».

— Оба раза она ничего не знала. Да и потом, уже в Фираке, тоже.

— А сегодня…

— Уверяю тебя, Мегера, никто не знает, где я живу. Один нехороший человек едва не продал меня работорговцам. Сдается мне, он немало заработал на продаже людей в рабство. Я собираюсь остановить его.