убрала руки под стол и изо всех сил стиснула пальцы.

— Хорошо, что вчера мы встретились, Яна… Хочу попросить у тебя прощения… Я вёл себя мерзко… Ты была такой искренней, нежной, невинной… Отдалась мне, доверилась… А в ответ не получила ничего, кроме оскорблений…

Я поставила локти на стол и сжала виски пальцами. Не могла поверить, что Стас извиняется. Как-то это… неожиданно!

— Яна… А давай начнём всё сначала, а? Я хочу всё исправить! Ты зацепила меня тогда, а сейчас привлекаешь ещё больше. Вовсе не зря я думал о тебе все эти годы! А эту ночь вообще не спал, еле утра дождался, чтобы тебе позвонить. Как мальчишка! То, что мы пересеклись — это огромная удача. Нельзя не использовать этот шанс. Я просто себе не прощу и буду считать себя неудачником. Не хочу ещё раз тебя упустить. Давай попробуем, милая? Ты согласна?

Я не отрываясь смотрела в синие глаза Стаса и не могла поверить, что действительно слышу всё это. Может, это сон? Несколько лет назад я бы душу продала за такие слова! Но теперь…

Поздно. Слишком поздно.

— Ничего не получится, Стас, — обречённо выдохнула я.

— Но почему?! Ты всё ещё обижаешься на меня, малышка? Я сумею всё исправить, поверь! Ты забудешь, каким я был идиотом! Только дай мне один шанс. Пожалуйста.

— Стас… Это невозможно.

— Но почему?

— Я замужем.

— Что? — поперхнулся мой спутник, и лицо у него застыло, как каменная маска.

— Я замужем. У меня семья.

— Вот как… Что, и дети есть? — мёртвым голосом спросил Багрицкий.

— Да. Доченька. Чудесная.

— Доченька…

— Да. Так что… Тут без вариантов… И я давно тебя простила, Стас.

5

СТАС

Богдан вышел из кабинета, предварительно завалив друга документами. Стас сидел на диване, изучал договор, но то и дело отводил взгляд в сторону от строчек и погружался в тяжёлые мысли.

Он не мог припомнить, когда в последний раз ощущал настолько острое разочарование. Полгода назад из-за глупого недоразумения сорвалась миллиардная сделка с крупнейшим сибирским концерном, но и тогда Стас не чувствовал ничего подобного. Сейчас в груди образовалась щемящая чёрная пустота.

А что он думал? Что эта чудесная девочка будет сидеть в одиночестве? Таких девушек разбирают очень быстро. Вот и Яну прибрал к рукам какой-то олень, подсуетился вовремя, гад, даже ребёнка успел заделать! Всё ему досталось: Янина красота и нежность, блеск её голубых глаз, шёлк волос…

Кто он? Стас не спросил, не поинтересовался — просто не захотел. Неизвестный мужик возник между ним и Яной, как неодолимое препятствие. Однако любое препятствие всегда вызывало у Стаса азарт и жажду борьбы.

Но нет, он, безусловно, не собирается рушить чужую семью — никогда подобным не занимался. Видимо, придётся смириться с мыслью, что опять Яна промелькнёт в его жизни, как яркая комета, озадачит, взбудоражит и… снова исчезнет. Теперь, наверное, уже навсегда.

Значит, надо выкинуть её из головы.

Стас усилием воли заставил себя вернуться к договору.

Одинцов появился в кабинете в сопровождении свиты из нескольких сотрудников. С ними он быстро расправился: одного нагрузил файлами, другому вручил какую-то таблицу, третьему продиктовал несколько цифр из своего планшета.

Зачистив территорию, директор рухнул на диван рядом с другом и заглянул в договор.

— Фигасе, Багрицкий! — возмутился Богдан. — Тебе порисовать хочется? Так я тебе карандаши дам и ватман, рисуй. Ты чего тут наисправлял, злыдень? Хороший контракт, проверенный! У меня испанцы его подмахнули, не глядя!

— Рассказывай, — буркнул Стас. — Слушай по пунктам, какие у меня возражения. Пункт пять-один-семь…

Целый час друзья обсуждали каждую строчку договора, пока в конце концов не пришли к согласию.

— Сейчас отправлю отцу финальный вариант. Наверное, сегодня и подпишем.

— Классно, братишка! — Богдан навалился другу на плечи, взлохматил ему тёмную чёлку. — А что это ты сегодня такой мрачный, Багрицкий? Что случилось? Вчера вечером был боевым и радостным. А сейчас как в воду опущенный.

— Да так. Это к делу не относится.

— Колись, не интригуй.

— Девушку одну у вас здесь встретил… Случайно. Когда-то мы были знакомы… А сейчас, едва её увидел, сразу внутри всё перевернулась. Чувства нахлынули…

— У вас что-то было?

— Всего один раз. Для меня это был приятный опыт. Для Яны — не очень.

— В смысле?

— Она мне девочкой досталась.

— Ого! Вот почему она так тебя зацепила.

— Ещё бы. Богдаш, она так изменилась! Невероятно. Представь, что раньше это был бутон, а сейчас — роскошная распустившаяся роза. Да я просто обалдел, когда её увидел! Ну и разогнался… Обрадовался, идиот… Думал, мы продолжим наше знакомство — уже на другом уровне.

— А почему нет, Стас?

— Так она замужем! И дочка у неё уже есть.

— Блин. — Богдан внимательно посмотрел на друга. — Да забей, братишка! Ты никогда не испытывал недостатка в девицах. У тебя и бутоны, и розы — всего в избытке, как на парфюмерной фабрике! Если твоя красотка замужем — забудь её.

— Придётся. В чужую семью не полезу.

— Правильно, чувак! Хотя… Ты же не знаешь, счастлива ли она. Может, она все эти годы только о тебе и мечтала? Первый опыт трудно забыть.

— Зачем же вышла замуж?

— Ты же не знаешь подробностей.

— Нет, не знаю. Но…

Продолжить мысль Стас не успел, так как у него зазвонил мобильник, и следующие пару минут молодой бизнесмен разговаривал с родителем, получившим исправленный вариант договора.

— Всё, отец дал отмашку. Подписываем, — обрадовал Стас друга. — А потом, наверное, поеду в аэропорт. Заскочу в отель за вещами.

— Да подожди ты, не торопись! Во-первых, мы должны обмыть наш контракт. А во-вторых, завтра я снова встречаюсь с Марком Шатуриным.

— С тем топ-менеджером Мельникова?

— Угу. Хорошо, если ты тоже поприсутствуешь. Ты ж теперь партнёр, инвестор. Вдвоём мы морально задавим этого зверя.

— А он зверь?

— Он реально меня уже достал!

— Хорошо. Если надо, я задержусь.

— Надо, Стас, надо.

ЯНА

Из ресторана я вышла в почти невменяемом состоянии. Наверное, Багрицкий сделал худшее, что можно себе представить: мало того, что он опять появился в моей жизни, так он ещё предложил начать с нуля. Завязать новые отношения.

Боже мой…

Да, я об этом когда-то страстно мечтала… Но постепенно убедилась, что мечтаю о несбыточном. Надо было как-то жить, заботиться о крошечной дочке и маленьком братике, а эти фантазии меня разрушали.

Постепенно мне удалось загнать мысли о Стасе в самый укромный уголок памяти и похоронить их там. Он — самое яркое и болезненное воспоминание моей юности. Но я должна двигаться дальше.

И вот