litbaza книги онлайнСовременная прозаПростить нельзя помиловать (сборник) - Юлия Лавряшина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 68
Перейти на страницу:

«Все из-за нее, – ненависть мешала ему дышать полной грудью, как брату – боль. – Мишка такой спокойный, он в жизни так не прыгнул бы, если б не она…»

За этими словами маячил темным упрек самому себе: «Не надо было сообщать ему, пока он стоял на парте…» Но Стас гнал эту мысль. Она была слишком невыносима…

– У вас есть школьный врач? – отрывисто спросил Аркадий, осматривая Мишкину голову. – Надо смазать рану зеленкой.

– У нас в машине аптечка, – откликнулась Маша.

Никто не ответил ей и не отошел, чтобы пропустить к выходу, и она стала пробираться между партами, неудобно скрючившись и согнув колени. Длинная шуба волочилась по грязному полу. Скосив глаза, Стас наблюдал за ней, неслышно усмехаясь. Ему было стыдно не за эту усмешку, а за ту непрошеную жалость, что толкалась в сердце. Разве предателей жалеют?

– Надо встретить «Скорую», – заметил Аркадий недовольным тоном, понимая, что отправляет сына следом за Машей.

– Ладно, – тускло отозвался Стас и, подавшись к отцу, тихо добавил: – Она все равно сейчас вернется сюда. Мишка, ты терпи, они уже едут.

Тот подал голос:

– А я уже дышу. Можно, я встану? У меня ничего не болит! Ну, правда!

– Давай все же дождемся врачей, – мягко предложил отец. – Они разберутся, можно тебе вставать или нет. Если даже недолго было больно дышать, это, знаешь, не очень-то хорошо. Тебя не тошнит?

В кабинет то и дело заскакивали то мальчишки, то учителя, в нелепых позах застывая на пороге, Аркадий же гнал всех с несвойственной ему непоколебимостью. У него мелькнула мысль, что, может, потом ему станет неловко, по крайней мере, перед взрослыми, но сейчас было не время для церемоний.

Когда вбежала Маша с автомобильной аптечкой в руках, а следом появился Матвей, он едва не крикнул и им тоже: «Уйдите отсюда! Закройте дверь».

– Я помогу, – быстро сказал Матвей, с ходу расшифровав его взгляд. – Я слегка медик. Учился один…

Аркадий прервал его:

– Мне не интересно. («Ребячество!») Открывайте зеленку, раз уж…

Прижав кусок ваты с изумрудным пятном к ране на голове мальчика, Аркадий прошептал, наклонившись почти вплотную:

– Потерпи, заяц, немножко пощиплет, ты знаешь. Но без этого не обойтись.

– Я думал, ты одна приехала, – вдруг сказал Мишка, глядя в ту сторону, где стояла мать.

У Аркадия так и свело сердце: «Дурачок, он все еще надеялся…»

– Я буду с тобой, если это… серьезно. Если понадобится, – голос у Маши был таким, словно она никак не могла откашляться.

– Это не… – начал было Аркадий, но тут влетел Стас, похожий на задыхающегося гонца, примчавшегося с вестью об отряде неприятеля:

– Приехали! Идут!

– Разойдитесь, – приказал Аркадий и сам, поднявшись, заставил себя отойти от сына.

Он слушал вопросы тяжеловесной врачихи, руками которой впору было не лечить, а ломать, и старался обходить взглядом Машу, потому что, взглянув раз, понял, как ей больно. Так не сыграешь, хотя она и привыкла к камере. Когда прозвучали слова «подозрение на компрессионный перелом», они оба содрогнулись.

– Позвоночника? – почти не слыша себя, спросил Аркадий. – Вы хотите сказать, что у него перелом позвоночника?

– Отвезем его в больничный травмпункт, – прогудела врач, с интересом осматривая всех присутствующих. – Вы – отец? Можете поехать с нами. После рентгена все ясно станет. Если подтвердится, там его и оставят.

– А я? – выкрикнул Стас. – Мне можно?

Аркадий вскинул руку, одновременно запрещая это и отмахиваясь от врача, которая, конечно, ошибалась. Не могло это быть правдой…

– Ты иди домой, – запинаясь, сказал он сыну. – Я позвоню. Вдруг что-то понадобится… Я позвоню.

Маша решительно шагнула вперед, толкнув плечом Матвея. В ее лице просвечивала отчаянная одержимость приговоренной.

– Мы поедем следом. Стас, ты можешь с нами.

Метнув в нее разъяренный взгляд, Стас прошипел:

– Нет уж. Я лучше домой.

Повернувшись к нему, Аркадий шепнул:

– На всякий случай собери его бельишко. Щетку, пасту… Вдруг его положат? Книжек возьми. Не знаю, что еще. Поесть что-нибудь.

– Ты думаешь… – Стас громко глотнул.

Аркадий только дернул бровями, запрещая расспросы. Врач уже требовала, чтобы они с Матвеем спустились за носилками. Аркадия бросило в жар от унизительности этой ситуации, но других мужчин здесь не оказалось. Стасу было бы тяжело снести Мишку с третьего этажа. Но оставаться с матерью ему было невмоготу, и он увязался за отцом.

Уже на лестнице Аркадий хмуро спросил:

– Как это произошло?

Не стесняясь Матвея, спускавшегося впереди, Стас бросил:

– Из-за нее все. Приперлась… Мишка сдуру обрадовался. Ты же понял, он решил, что она насовсем… Ну, и прыгнул с парты, чтобы к ней поскорее. А там выступ на потолке, он не заметил… Ударился головой и на пол рухнул. Все.

Аркадий подумал, глядя на желтоватую макушку Матвея, который ни разу не обернулся: «Он все слышит. Если он не полная скотина, ему сейчас должно быть хреново… Она могла полюбить полную скотину?»

Ответ он знал, но сейчас это и не утешало, и не злило. Сердило то, что эти люди, по сути уже чужие, непричастные к их жизни, отвлекают на себя его мысли, рассеивают боль, которая должна быть сосредоточена на ребенке. Ведь в ней тоже есть сила, есть энергия, значит, она способна помочь. Хоть чем-то…

Аркадий отлично знал, что такое компрессия, поэтому не слушал объяснений врача. К тому моменту он уже успел представить, как позвонок («Один? Или несколько?») сплющился во время удара головой. Позвоночник резко просел и…

Молча взявшись за носилки с двух сторон, они пошли обратно, Аркадий только крикнул сыну:

– Ступай прямо домой. Я позвоню.

Он тут же подумал, что это лишнее: Стас и не мог сейчас заняться чем-то, не имеющим отношения к брату. По лестнице Аркадий пошел впереди, руководя их действиями. Он смотрел на ступени, стертые детскими ногами, и с ужасом гнал мысль о том, что Мишка никогда здесь больше не пробежит… Нет! Этого быть не может.

Голос Матвея догнал его у второго этажа:

– Я чувствую себя убийцей…

«Так и есть, – холодно подумал Аркадий. – И не жди, что тебе отпустят грехи». Его молчание говорило само за себя, но Матвей не угомонился:

– Вы можете во всем рассчитывать на меня. Машина, деньги, грубая мужская сила… Легко!

Последнее словечко впилось, как удар хлыста. Резко остановившись на подъеме, Аркадий обернулся, стараясь не замечать того, как все трясется вокруг рта:

– Слушай, ты! Для меня ты – дерьмо собачье, и больше никто! Убийца. Вор. Все в одном лице. Неужели ты думаешь, что я попрошу у тебя помощи?

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?