С залечиванием всяких косметических дефектов — та же фигня. Купчихи обычно платят мизер, а требуют выше крыши. Обойдусь без таких доходов.

Что остаётся? Тесть, организующий три рейса в Колонии. Дал Лагоз мне такую привилегию — трижды в год присоединяться к каравану. Барону Тихому не по чину заниматься купеческими делами, да и не смыслю я в них ничего, договорился с отцом конкубины, тем более морская торговля именно его профиль. По разделу прибыли мы с ним в равных долях, мелкие паи получили оба шурина и Микаэла.

В первый рейс я вложил сто тысяч талеров, подаренных тестем на свадьбу, получил около полумиллиона. Второй корабль только вернулся, и тесть вновь обещает пятикратную прибыль. Правда, мой вклад так и остался около ста тысяч. Трюмы имеют ограниченный объём, грузоподъёмность та же, так что, принцип “больше вложил — больше получил” не работает, доли всех остались на одном уровне. Риск потери судна с товаром тоже остался.

Начальный взнос, сто тысяч серебром, решил не трогать именно на такой случай, зато на остаток от прибыли можно очень неплохо жить. Тем более, что всю пшеницу, мясо и ещё кое-какие сельскохозяйственные товары закупали в моих же поместьях, а ведь это дополнительный доход.

Но я в опале, вдруг лишат меня и этой привилегии? Или у тестя что-то случится? На такой случай нужно придумать свой способ заработать.

Может родовые клады поискать? Прабабушка дала понять, что какие-то сокровищницы захватили мятежники, но ведь что-то осталось не разграбленным. Карту с отметками об местоположении тайников нашёл закатанной в свиток с родовыми заклинаниями. Двери открывает печатка. Конечно, за столько сотен лет местность изменилась, но поискать-то можно. Тем более, мест совсем немного — всего десяток отметок и половина из них в районе нынешней столицы.

Шарлотта

Размышления прервал лёгкий стук в дверь, и заглянувший в кабинет Балег торжественно доложил:

— Ваша милость, по неотложному вопросу просит приёма Шарлотта Лоренция Бахмайер, волшебница, несовершеннолетняя. Прибыла с родственницей Капитолиной Бахмайер и двумя сопровождающими лицами.

Судя по тону моего слуги, все эти Бахмайеры его слышат и стоят как бы ни сразу за ним.

Несовершеннолетняя? Значит, нет 16. Но хоть не малолетняя. И чего ей от меня нужно? Строго вопрошаю:

— Каков вопрос? Почему не прислали на предварительное рассмотрение?

Не зря я при Дворце тёрся, немного подучился бюрократическим приёмам, которыми заранее осаживают надежды просителя.

Балег сокрушённо вздохнул:

— Не могу знать, ваша милость.

— Не ко времени… Впрочем, через две минуты проси. Приму.

Честно говоря, самому интересно — про Бахмайеров, что волшебниках, что дворянах, ни разу не слышал ни единого слова.

Ровно через две минуты в дверь вошла ОНА! С сопровождающими лицами, правда. Девица лет пятнадцати. Красавица. Кожа оттенка нежного персика. Сложная причёска из множества уложенных прядей. Цвет волос? Я бы сказал медовый, но у женщин он как-то по-другому называется. Осиная талия, подчёркнутая широким поясом. Платье не назовёшь шикарным, оно элегантное. Тёплое, но не плотное. Из бирюзового кашемира с грушевой вышивкой. Минимум украшений. Только на ухоженных пальчиках дворянская золотая печатка, а на шее тонюсенькая цепочка с маленьким кулончиком. А как она двигается! Плавно, красиво. “Выступает словно пава” — это про неё. Сразу завораживает своим голоском. Идеальная девушка! Никогда таких не видел.

Впрочем, говорит несколько сердито, чуть-чуть возмущённо и явно отрепетировано. О чём? О школе. О том, что я не допускаю в башню детей волшебников, желающих учиться магии. О моём нежелании считаться с другими. О…

В общем, я слушал и любовался. Вдруг она прервалась и заявила:

— Вы не слышите меня!

— Продолжайте! Продолжайте! Я весь внимание.

— Тогда почему ничего не отвечаете?

— А надо? Не хочу мешать подготовленному выступлению. Мне оно так нравится!

— Но что-то вы можете сказать по существу?

— Милое дитя! Ничего, что я вас так называю? Сколько у вас комнат в родительском доме?

— Шесть… Но какое это имеет отношение?..

— Шесть! Прекрасно! Вы знаете, в столице, в районе, где живут рыбаки, стоят однокомнатные хибары. А во многих живут семьи с пятью и более детьми. Вы не поверите! Некоторые завели даже дюжину! И это в наше просвещённое время! Почему бы вам не взять и не поселить в своих комнатах хотя бы пару десятков детишек рыбаков?

— При чём здесь дети рыбаков?

— Как? — удивился я. — Вы же сами говорили в своей речи, что они вас станут уважать, помогать во многих делах… Запомнят на всю жизнь вашу доброту! Это же вы сказали, а не я придумал. Кажется, ещё что-то упоминалось про помощь родителей? Так вот, свежей рыбой будет обеспечена вся ваша семья.

— То есть, вы хотите поставить меня на ваше место, а детей рыбаков на место детей волшебников? Я правильно поняла аналогию? Это возмутительно!

— Как только на вас взглянул, я сразу догадался, что вы очень умны. И, наверное, уже сильная волшебница? Круг третий сейчас пользуете?

— Да… — смущённо призналась сбитая с толку девочка.

— Давайте, я угощу вас и ваших спутников кофеем. Черныш его превосходно варит. А вы мне расскажете о том, зачем действительно сюда приехали.

Вконец растерявшаяся девчушка бросила неуверенный взгляд на сопровождающую женщину, видимо, самую главную в делегации, но, не получив никаких видимых знаков, гордо заявила:

— Наверное, нам лучше уйти!

— Не смею задерживать, у самого куча разных дел, однако скажу, что вы много теряете. Моя служанка училась варить кофей значительно южнее наших мест. Он у неё великолепный. Или, быть может, вам больше по нраву камер-юнкерский рецепт? Могу предложить и его.

— Нет! Я… Мы уезжаем.

— Приятно было познакомиться. Единственно, быть может вы выслушаете мой совет?

— Какой?

— Не используйте заклинание “Гламур” во время важных переговоров. Особенно с сильными волшебниками. Конечно, мужчинам приятней смотреть на вас, но поверьте — они не станут серьёзно относиться к вашим словам. А некоторые даже будут раздражены, считая, что их обманывают.

Посетительница густо покраснела и выбежала за дверь.

Оба мужчины вышли за ней, а сопровождающая девицы, представленная Капитолиной Бахмайер, чуть задержалась.

— Барон, вы обидели девочку, а она так старалась хорошо выглядеть. Неужели нельзя было “не заметить” заклинание чуточку украшающее девицу?

— Виноват. Обидеть точно не хотел. Не подумал в таком роде. Я же мужчина. Можно вопрос?

— Пожалуй.

— Шесть личных комнат. Пять положено герцогскому ребёнку. При каком Дворе девочка росла? И в каком дворце? Великогерцогском?