Ева взяла повязку, но выпятила подбородок, всем своим видом намекая, что лишь подчиняется грубой силе. Оставить щелочку, чтобы подглядывать, соблазна не было. Если ей разрешат приходить в клуб, то скажут адрес.

Завязав узел, Ева откинулась на спинку сидения и сложила руки на коленях. Теперь тем более не хотелось разговаривать, молчал и Лорд. Когда он дотронулся до руки, Ева вздрогнула от неожиданности, но тут же расслабилась. Ей нравилось тепло, которое дарили ладони Лорда, и прикосновение не было интимным.

«Вот так и приучит», - усмехнулась про себя Ева, когда он стал гладить ее ладонь. Однако желания помешать не возникло.

Когда машина остановилась, Ева вышла на улицу с помощью Лорда, а потом он подхватил ее на руки и куда-то понес. Когда потеплело, ее поставили на ноги и освободили от повязки. Ева зажмурилась от яркого света, но довольно быстро глаза привыкли к освещению.

- Мы переехали из одного дома в другой? – пошутила она.

Ничего необычного, такой же холл, такая же лестница, отличие лишь в дизайне интерьера.

- Ты угадала, крошка, - ответил Лорд. – Так и есть. Поднимайся.

Ева прислушивалась, стараясь уловить хоть какие-то звуки, но тишина резала по ушам.

- Вы меня обманули, сэр, - упрекнула она Лорда, остановившись между лестничными пролетами. – Это не клуб.

Он ничего не сказал, лишь по побелевшим губам Ева поняла, что вновь его разозлила. Наверху Лорд цепко ухватил ее за плечо и втолкнул в первую же приоткрытую дверь. В комнате никого не было, обстановка наводила на мысли об офисе: два стола с компьютерами, оргтехника, полки с папками.

Расправа получилась короткой, но весьма болезненной. Лорд нагнул Еву над столом и задрал подол платья. Она приготовилась к шлепкам, однако он выдернул провод из ближайшего компьютера и трижды хлестнул им по ягодицам. Без разогрева и от неожиданности Еве показалось, что с нее живьем содрали кожу. Она не сразу смогла разогнуться, цепляясь пальцами за край стола, а из глаз потекли слезы.

Лорд вытащил из кармана платок и вытер ей лицо.

- Ты зря испытываешь мое терпение, Ева, - сказал он бесстрастно. – Мне не доставляет удовольствия тебя наказывать, но поверь, пока я только предупреждаю. После твоей выходки обвинять меня в обмане, по крайней мере, лицемерно.

- Простите, сэр, - пробормотала она.

Он прав, ей не следовало так с ним разговаривать.

- Пойдем.

Его взгляд нисколько не смягчился. Ева поплелась следом, проклиная свой дурацкий характер. Всего три удара, но Лорд нанес их по чувствительной нежной складке между ягодицами и бедрами, и теперь ей больно идти и, наверняка, будет больно сидеть. Еве даже казалось, что кожа рассечена до крови.

Лорд хочет наказать ее за обман, это понятно. Однако теперь она не уверена, что сможет терпеть его дрессировку целый месяц. Если это всего лишь предупреждение, то как он будет воспитывать ее за дерзость и неповиновение? Ведь она не саба, и приказ опуститься на колени для нее – повод для насмешки.

И всего пять вечеров в статусе рабыни. Не будут же ее насиловать, в конце концов?

Лорд распахнул перед Евой дверь, приглашая зайти в комнату. Вернее, она думала, что это комната, но очутилась на внутренней галерее. Длинный коридор-балкон тянулся по периметру зала, расположенного на первом этаже. Вместо перил – прозрачная стена, за которой с порога были видны какие-то деревянные балки с крюками и намотанными на них цепями.

- Подойди ближе, - велел Лорд и кивнул на стекло. – Смотри.

Ева внезапно поняла, что тишина исчезла. Теперь она слышала приглушенные звуки: чьи-то голоса, смех и стоны, знакомый свист плети или кнута, музыку. Она подошла к стеклу, посмотрела вниз – и замерла в изумлении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В нижнем зале располагался клуб, в который Ева так стремилась попасть. Круглая пустующая сцена. Постаменты с БДСМ-оборудованием: станки, кандалы, качели, рамы. Возле каждого происходило какое-то действие. Ева потрясенно наблюдала за тем, что в московском клубе было под строжайшим запретом: публичная порка полностью обнаженных людей и секс. Чуть дальше – чилаут и бар.

- Нравится? – тихо спросил Лорд.

Ева вздрогнула, как будто рядом раздался выстрел.

- Необычно, - ответила она сдержанно.

- Слишком откровенно? – уточнил он.

- Да, сэр.

- Приват здесь тоже есть. И темницы, и комнаты для ролевых игр. Теперь ты понимаешь, почему здесь нет случайных людей?

- Да…

Ева забыла добавить «сэр», потому что ее внимание привлекла сцена у качелей. Двое мужчин брали девушку в бондаже с двух сторон, раскачивая ее между собой. Один нанизывал ее на свой член ртом, другой – попкой. Да, на такое публичное «выступление» можно решиться только в уверенности, что тебя окружают люди, которым можно доверять.

- Кстати, это рабыня, - произнес Лорд, проследив ее взгляд. – Видишь, черный браслет на лодыжке? Но это ее добровольное решение, а не наказание. На запястье у нее браслет члена клуба. Если хочешь, пройдись вокруг. Тебя никто не увидит.

- С той стороны зеркало? – догадалась Ева.

- Да, крошка.

И все же Лорд обманул ее ожидания. Ева думала, что они окажутся в клубе, а не в стеклянном аквариуме. Можно смотреть, но и только. Здесь больше никого не было, и это наводило на мысль, что Лорд – владелец клуба.

Ева медленно шла вдоль стены, стараясь не смотреть на сцены, которые вызывали если не отвращение, то содрогание – точно. Все же не привыкла она к интимным подробностям сессий, а здесь их выставляли напоказ. С другой стороны, нельзя не восхититься тем, как все устроено. Похоже, тут действительно можно найти развлечение на любой вкус, хотя, по словам Лорда, клуб – это не только общий зал.

На круглую сцену вывели обнаженного молодого мужчину в черной повязке на глазах, и Ева остановилась, заметив в руках другого мужчины, постарше, кнут. По ее телу пробежала сладкая дрожь. Среди ее знакомых мало кто умело обращался с кнутом, а те, кто владел этой техникой в совершенстве, давно и прочно были женаты.

Мужчину подвесили на цепи за сцепленные руки, и он вытянулся в струну, тяжело дыша. Ева видела, как высоко поднимается его грудь, как он облизывает языком пересохшие губы. Возбужденный член выдавал его состояние. Ева прильнула к стеклу, наблюдая за сценой.