— Точно, точно. Леопольд, — подхватила девушка.

— И все же, два дня назад он был в этом магазине или нет? — попросила уточнить Лилия.

— Не был, конечно. У меня на лица безупречная память.

— Чудеса! — изумилась Эльвира. — У одного — стопудовая память, у другой — безупречная память, а объяснения не состыковываются. Леопольд, ты действительно что-то крутишь, мозги конопатишь.

— Да это она морочит мне голову. Не знаю, с какой целью. — Он исподлобья глянул на продавца.

— Я? Ах ты, урод! Меня обвиняет в своем вранье! — зыркнула по нему уничтожающим взглядом. — Говори: будешь покупать цветы? Если нет, то убирайся к чертовой матери, трепло собачье!

С улицы вошли три человека преклонного возраста: женщина и двое мужчин. Все трое одеты безукоризненно, но по современным меркам не совсем модно. Ко всему в движениях — налет благородных манер. Впрочем, вполне вероятно, что благородство было их внутренним состоянием. Однако на первый взгляд, без общения, определить трудно. Сразу эти трое направились к филенчатой двери с красивой ручкой в противоположной от прилавка стене. На полпути один из мужчин, с седой ухоженной бородкой, торчащей клинышком, приостановился, чуть поклонился продавцу:

— Туда разрешите, уважаемая?

— Да, конечно, проходите, смотрите. Я сейчас подойду к вам, вот покупателей отпущу, — заторопилась продавец, улыбаясь во весь рот.

Трое скрылись за дверью.

— Что у вас там? — поинтересовалась Лилия.

— Художественный салон-магазин. Там для продажи выставлены картины разных художников, — был ответ.

— А вывески снаружи нет, — вспомнила Эльвира.

— Еще не успели. Мы открыли салон несколько дней назад.

— Как интересно! — Лилия покосилась на филенчатую дверь. — И что, уже есть покупатели?

— Представьте себе! С первого дня, — улыбнулась продавец.

— А художники местные или не только? — поинтересовалась Лилия.

— Начали с местных. Но уже появились и другие.

— Другие — это какие и откуда? — вклинилась Эльвира.

— Например, вчера выставили на продажу две картины с выставки художника Хаюрдо, — сообщила девушка.

— Даже так? — вскинулась Лилия.

— А чему вы удивлены? — не поняла продавец.

— Да нет, ничему. Можно нам тоже пройти в художественный салон?

— Разумеется, — обрадовалась продавец и с неприязнью посмотрела на Леопольда. Вероятно, вспыхнувшее негативное отношение к нему не прибавляло ей желания видеть его в числе посетителей салона. Между тем обязанности продавца брали верх над чувствами. — Смотрите, выбирайте, покупайте. — Она вышла из-за прилавка и с улыбкой просеменила к двери. Распахнула. — Прошу вас.

Лилия с Эльвирой вошли первыми, Леопольд плелся за ними. Помещение было небольшим, но и не маленьким. Что-то среднее. Все стены увешаны картинами. И так же, как в Выставочном зале, на подставках стояли на полу. У Лилии мелькнула мысль, что это можно было назвать мини-выставкой. Трое, что вошли до них, безмолвно стояли у разных картин, не обращая ни на кого внимания.

— Что-нибудь понравилось? — обратилась к ним продавец.

Мужчина с седой бородкой клинышком оторвал взгляд от картины, поднял голову, приложил палец к губам:

— Тише, тише, мадемуазель! Вы слышите, уважаемая, сколько тут голосов? Они вокруг нас. Это голоса картин. Каждая рассказывает о своих достоинствах. Не мешайте им выражать себя. Нас привлекли три полотна. Мы вслушиваемся в их голоса, чтобы выбрать подходящее. Но сходимся на том, что никак не можем прийти к единому мнению, найти для себя, так сказать, золотую середину, а потому, наверно, возьмем все три. Нас вчера заворожили эти полотна, и сегодня не можем оторваться от них. Вы простите нас, но… — И вдруг он оборвал свой монолог, его взгляд побежал мимо продавца, глаза остановились на лице Лилии, расширились удивленно, а потом взор сместился к лицу Эльвиры. И реакция была такой же, как на лицо Лилии.

Те в это время начали обход салона. Мужчина вцепился в них глазами и какое-то время точно оцепенел от увиденного. Потом с поразительной живостью отбросил напыщенность и как одержимый кинулся к Лилии:

— Позвольте, позвольте мне посмотреть на вас ближе, барышня.

— В чем дело, дедушка? — оторопела Лилия, поворачиваясь к немулицом.

— Я видел вас, я только что видел вас!

— Я тоже вас видела там, у прилавка с цветами.

— Нет-нет, вы здесь присутствуете. И ваша товарка — тоже.

— Да, мы здесь. И что в этом удивительного?

— Вы не поняли. — Он неожиданно для Лилии учтиво подхватил ее под руку и потянул в другой конец салона. — Пойдемте, покажу. Это удивительно, все удивительно, — подвел ее к двум картинам и показал: — Смотрите, это вылитая вы, а рядом вылитая ваша товарка. Вы позировали самому Хаюрдо? Но почему он вас обрядил в старинные одежды? Вы сами так захотели? В этом есть свой шарм.

— Никому мы не позировали, — растерялась Эльвира, подходя к картинам следом за Лилией.

— Но как же? Этого не может быть! Такое невероятное сходство!

На каждой из картин они были изображены в полный рост в черных париках и платьях восемнадцатого века. Только Лилия была в одеянии дамы, а Эльвира в одежде служанки. Спутники мужчины оторвались от созерцания картин, у которых стояли, и тоже подошли.

— Да, — восхитилась женщина. — Одни и те же лица. Но как выписаны, как выписаны! Безупречно! Сразу видна кисть Хаюрдо. Только он умеет так писать. Только он.

— Согласен, — подтвердил второй мужчина с маленьким аккуратным носом, но довольно крупными ушами. — Чем же вы знамениты, уважаемые, что с вас писал сам Хаюрдо? Это большая честь. Давно ли у вас эти картины? Мы в прошлый приход не видели их, — повернулся к продавцу, стоявшей тут же.

— Вчера поздно вечером поступили с выставки. Я даже не успела рассмотреть их.

Подруги были поражены тем, что видели. Голоса вокруг них пролетали мимо. Они их просто не слышали. Да и ответов на вопросы у них элементарно не было. Медленно приходили в себя, собирались с мыслями. Сожитель Эльвиры ошарашенно выглянул из-за ее плеча:

— Ну надо же! А цены астрономические.

Встрепенувшись после его восклицания, Эльвира с надсадой выдавила:

— Кто их вам привез?

— Поступили с выставки. А кто конкретно привез, я не уточняла.

— И все-таки на этих полотнах вы или не вы? — продолжал допытываться у Лилии мужчина с седой бородкой.

Но ни она, ни ее подруга не ответили ему. Однако тут же из-за спин прозвучал другой мужской голос:

— Они. Это они.

Все одновременно обернулись. И Лилия с Эльвирой увидели Михаила. На этот раз он был одет в черный костюм и черную рубаху.

— Я не слышала, как вы вошли, — всплеснула руками продавец.

— Опять ты. — Лилия напряглась. — Подозреваю, что будешь убеждать меня, якобы эти картины написал некий неизвестный Хаярдо… — показала на полотна и с сарказмом сгримасничала. — Конечно, только