"Поебушки"... С каким бы удовольствием я бы залепила ему сейчас пощёчину... Ты бы только знал, Игорь, что сейчас творится у меня в душе, когда я заставляю себя улыбаться тебе.

Он закрывает за мной дверь на ключ, скидывает туфли.

- Разувайся, проходи, - командует он.

Снимаю обувь. Захожу в номер. Здесь чисто, опрятно и довольно красиво. Аккуратная отделка стен, столик, кресла, большое окно, плотные сиреневые шторы.

И застеленная двуспальная кровать...

- Раздевайся, - приказывает он. - Нехуй время терять.

- Я бы хотела руки помыть.

- Потом помоешь. Раздевайся, говорю, не еби мне мозги.

Биение сердца от волнения и страха такое сильное, будто я бежала и только остановилась. Остатки хмеля выветрила поездка и я чувствую себя слишком трезвой, чтобы прямо сейчас отдаться этому отвратительному типу.

- Налей мне чего-нибудь, - со всей возможной мягкостью в голосе, прошу его я.

- Бля, - ухмыляется он, - ну ты вообще хлещешь. Где тут барчик, должен быть.

Он находит бар и сообщает, что есть водка. Водка? Отлично. То, что нужно.

Подхожу к нему и беру протянутую рюмку с прозрачной жидкостью. Залпом выпиваю её. Водка обжигает рот, гортань и чувствую рвотный спазм, но сдерживаюсь и заставляю себя проглотить.

- Ещё одну можно? - спрашиваю я.

Он с опаской и недоумением смотрит на меня.

- Уверена? Ты хоть закуси.

- Уверена, - киваю я. - Ещё одну и всё.

Он наливает новую и эту рюмку я некоторое время держу в руке. Глядя на неё, чувствую, как подкатывает к горлу тошнота. Но я хочу быть сейчас пьяной. А лучше ужратой, чтобы вообще ничего не соображать.

- А там есть что-нибудь закусить? - спрашиваю я, чувствуя, как опьянение охватывает меня, делает голову тяжёлой, а координацию более плавной.

- Нет, - брезгливо пожимает плечами он. - Чё тут, думаешь, кафешка, что ли?

- Ну, ладно, - отвечаю я. - Тогда я так.

- Угу, - хмуро произносит он. - Быстрее только давай. У меня хуй по пизде соскучился.

Залпом выпиваю водку и её едва не выбрасывает обратно. С трудом сдерживаю рвоту. Проглотив, некоторое время стою с пустой рюмкой в руке и тупо смотрю Игорю в глаза. Хотя скорее сквозь него.

- Ну, чё? - интересуется он. - Всё? Или ты всю бутылку нахаляву выжрешь?

Облизываю пересохшие губы. Медленно качаю головой. Чувствую, что всё вокруг потихоньку плывёт.

- Нет, - тихо говорю я. - Мне хватит.

- Тогда раздевайся.

Заторможенно снимаю поочерёдно бретели платья. Поворачиваюсь к Игорю спиной. Он молча расстёгивает молнию. Платье соскальзывает вниз. Я остаюсь только в комплекте нижнего белья. Поворачиваюсь к Игорю.

Мы стоим среди номера, у самой кровати.

- Лифак снимай, - командует Игорь. - Хочу сиськи твои заценить.

Увожу руки за спину, расстёгиваю бюстгальтер. Протягиваю Игорю.

- Нахуй он мне нужен? - морщится он.

Он комкает его и отбрасывает в сторону.

- Сиськи - огонь, - одобряет он. - Реально хороши. Давай, потереби себя за соски.

Делаю, как он говорит. Чувствую, что с каждой секундой пьянею всё больше. И очень этому рада. Потому что всё происходящее сейчас в этом номере потихоньку приобретает черты событий не со мной. Я будто фильм смотрю. С какой-то полуголой девицей и мужиком в костюме.

Мужик в костюме оттягивает галстук, снимает его и бросает на кресло. Затем расстёгивает верхнюю пуговицу сорочки. Русоволосая девушка в чёрных трусиках, поясе и чулках стоит перед ним.

Мужик садится на край кровати и широко расставляет ноги.

- Давай, вставай на колени и соси, - приказывает ей он.

Она чуть покачивается. Делает пару шагов к нему и опускается на колени. Расстёгивает ремень на его брюках, затем ширинку. Достаёт из белоснежных трусов махонький сморщенный член со складками на конце. Он похож на тёмно-нюдовую свистульку. Над ним пышно кучерявятся тёмные волосы.

До её ноздрей доносится мускусный, немного кислый запах.

Ей очень трудно заставить себя взять это в рот. Но мужик хватает её за голову и прижимает губами к своему члену, а затем берёт его рукой и принимается водить им по её губам.

- Давай, сучка, соси, хули ты зависла, - сердится он.

И она берёт в рот его мягкий морщинистый член.

Ему нравится. Она делает всё машинально, чувствуя, как его орган твердеет из-за её ласк.

- Соси с чувством, сучка, - приговаривает он.

И держа её голову руками, принимается совершать возвратно-поступательные движения. Он трахает её в рот своим чуть увеличившимся, но всё же очень небольшим членом. Трахает и постанывает от удовольствия. Время от времени говорит пошлые грубости.

Она же молчит. Лишь иногда мычит, когда он старается затолкать свой член поглубже и округлым, но плотным, как хорошо надутый мяч, животом плющит её нос и тем самым перекрывает дыхание.

Он трахает её до слюней и соплей. Это длится долго - он всё никак не может кончить.

Наконец, он сообщает ей:

- Ща, ща всё будет... Давай, подставь личико... Хочу кончить тебе на лицо...

И он забрызгивает её тёплыми струями вязкой спермы. Несколько секунд любуется этой картиной, а потом бросает ей взятую со стола салфетку.

- Утрись, - говорит он, - продолжим. А то заляпаешь меня нахер...

Он скидывает с себя брюки, сложившиеся гармошкой у его ног. Затем расстёгивает рубашку и встаёт. В носках и трусах подходит к стулу, и аккуратно вешает её на спинку. Затем стягивает с себя трусы и снимает носки.

Подходит к девушке и взяв её за локоть, заставляет встать. Роняет её спиной на кровать и снимает трусики уже с неё. Она остаётся лежать в поясе и чулках.

Он плюхается на живот рядом с ней.

- Сделай мне массаж, - говорит он.

Девушка пытается сообразить является ли массаж допом, но, видя, что мужик сердится, боится, что он не заплатит ей оставшуюся сумму. И принимается массажировать его спину. А после того, как он закрывает от удовольствия глаза, понимает, что этот массаж - её спасение. Чем дольше он длится, тем меньше секса с этим мужчиной будет в этом номере. И поэтому она очень старается.

Чуть позже, после совместного душа, где он приказывает ей вымыть его мочалкой и хорошенько потереть ему спину, он елозит на ней на кровати, сопит и покряхтывает. Постанывает от удовольствия, заглядывая в её безразличные глаза. Она лежит на спине, а он, закинув её ноги на плечи долбит её своим маленьким, но упругим членом. Всё, что она чувствует теперь - просто движения члена внутри себя. Она мокрая, но лишь в силу возраста и инстикта самосохранения.